Для начала мы наметили относительно простой эксперимент. Константин заполнит пробирку доверху дистиллированной водой и введет электрод, соединенный со стандартным оборудованием ГРВ. Мы планировали измерить и сравнить сигналы, испускаемые водой до начала, в процессе и после эксперимента. Мы намеревались попросить мое сообщество в Интернете направлять любовь на фотографию этого образца, чтобы проверить заявления покойного японского натуропата доктора Масару Эмото о том, что эмоция может изменять структуру воды.
Доктор Эмото получил известность благодаря своим неформальным экспериментам, описанным в книге «Послания воды»[23], и другим, которые демонстрируют, что наши мысли отпечатываются в воде. Он обращался к добровольцам с просьбой направлять позитивные или негативные мысли на воду, затем замораживал ее и фотографировал кристаллы льда. Кристаллы, на которые направлялись позитивные намерения, имели прекрасную симметричную форму, тогда как образцы, подвергнутые негативному намерению – страху, ненависти, злобе, – образовывали мутные, асимметричные кристаллы. Какой бы вызывающей ни казалась эта работа, она была успешно повторена дважды известным парапсихологом доктором Дином Радиным, ведущим ученым Института ноэтических наук в Петалуме, в Калифорнии [24].
Все еще ощущая неприятный осадок после первых технических промашек с нашими экспериментами с листьями герани, я продолжала продвигаться осторожно во всех этих ранних исследованиях, умышленно удерживая их анонсы в пределах нашей базы данных, чтобы не перегрузить систему Ning. Даже без особой рекламы тысячи человек из 80 стран мира подписывались на участие в следующем эксперименте, охватывая все континенты, за исключением Антарктики, включая такие удаленные регионы, как Индонезия, Замбия, Коста-Рика и Китай. Сведения о моих экспериментах просачивались так или иначе – о них узнал даже сам Эмото, от которого я получила письмо с пожеланием удачи.
Вечером назначенного дня Константин прислал нам фотографию пробирки для эксперимента, которую мы запостили на нашем сайте, сделав ее видимой только тем, кто зарегистрировался для участия в эксперименте, затем включили его инструментарий ГРВ и поставили CD Рахманинова, чтобы составить ему компанию, и стали ждать.
Через несколько часов, когда эксперимент завершился, Константин проверил измерения, снятые его оборудованием, и обнаружил очень существенное изменение. Свет в воде значительно усилился, и также отмечался существенный эффект в изменении общей площади световых излучений. Тем не менее эти вариации, как мы обнаружили, прекратились за шесть минут до запланированного времени направления намерения и начались снова только после того, как мы закончили. Когда мы сопоставили время нашего намерения и 20 предшествовавших минут, значимость данных пропала.
Вероятно, наше намерение было слишком пассивным или рассеянным, как мы подумали, и могло сработать лучше, если бы мы сфокусировались на чем-то более конкретном, как делали в «Экспериментах на прорастание». Ведь идея чего-то настолько неопределенного, как любовь, осознали мы, в высшей степени индивидуальна.
Мы решили повторить этот эксперимент 22 января 2008 года, но с тремя важными изменениями: мы используем очень конкретное намерение в отношении нашего экспериментального образца, попросив аудиторию заставить воду «сиять и сиять»; мы введем контрольный образец в виде идентичной мензурки дистиллированной воды из того же источника, также прикрепленной к прибору ГРВ; и мы продлим общее время снятия показаний.
На этот раз мы зафиксировали очень значительную статистическую разницу в распространении света и его интенсивности в течение периода намерения и последующего периода по сравнению с измерениями контрольной мензурки. И самым интригующим было то, что большое изменение произошло как раз в течение десятиминутного «окна намерения» по сравнению с периодами перед или после этого. И хотя наших участников было меньше, чем в первый раз, мы получили гораздо более обширный эффект. Очевидно, что размер группы не влиял на результат.
Из одиннадцати экспериментов, которые нам удалось провести, десять достигли успешных результатов – все, кроме одного, были статистически значимы, – и все же в процессе они перевернули все наши изначальные предположения.