Сила времени

Макс снова не услышал слов своего друга. Он понял, что именно сейчас: больной и ослабленный, в данный момент ни к чему не готовый – именно сейчас он должен, взвалить на себя этот тяжкий груз. Также вдруг внезапно осознал, что он должен помочь родить своей любимой женщине. Он чувствовал сильную головную боль и покалывание в сердце. Максиму стало сильно плохо, что всё у него сразу же заболело, и поплыло перед его уставшими глазами; и он хоть как-то, уменьшить свои страдания – закрыл их, но снова перед ним появилась сцена аварии. Теперь, уже вновь увидев эту силу переживаний Светы, понял, что к ней привело. В момент столкновения она поняла своё бессилие, и оно, воспользовавшись открытостью и ослабленностью, улучив момент, овладело ей, нанеся тем самым тяжелую психологическую травму… Уже из последних сил подумал: “Но что я могу сделать? Ведь для неё я маленький мальчик…” – и упал на подушку, уже не в силах сохранить положения сидя…

Стало легче, когда почувствовал, что Роман держит за руку, и спросил:

– Что у тебя с учёбой, Рома? Что ты мечешься, я не могу понять?

– Ты же все уже знаешь, Макс. Зачем спрашиваешь?

– Не переживай, не оттого, что нечего делать. Сам прекрасно понимаешь.

– Ну не хотят они, чтобы я уходил из школы, понимаешь?

– Перестань ты воевать с ними, ведь тебе же это нужно – иди и учись. Поймут со временем. Не стоит колебаться, тем более тебе.

– Максим, как? Я не знаю, чего они хотят: то в одиннадцатый класс, то в колледж – мешают мне принять решение, сбивают с пути: а я начинаю задумываться в правильности принятого решения, даже начинаешь сомневаться: чьё оно? Моё решение или их. Время-то не остановить, Макс, и всё идёт своим чередом – не так, как нужно все это понимают; и это пугает их, – та самая неуверенность, которая укоренилась во мне настолько, что я становлюсь бессильным перед временем. Побеждая меня и заставляя делать, что-то другое, что от меня не зависит, Максим, сделай же что-нибудь! Ты же можешь!

– Что, Роман? Только вижу, что ты бросишь школу и пойдешь в лицей; но и его в итоге бросишь, оставшись даже без школьного аттестата, понимаешь меня?! Что ты мне предлагаешь сделать и с кем? С тобой или с твоими родителями? Объясни мне: что ты хочешь, чтобы я сделал? Повернул время назад? Ты же знаешь, сколько раз я уже разговаривал с твоей мамой, – и это ни к чему не привело. Она просила поговорить с тобой, чтобы ты не бросал учебу. Я ей объяснил то же, что и тебе. Но с собой она не справилась; а ты не решаешься на конкретные решения…

– Что же ты хочешь мне сказать, дружище?

– Или учись хорошо в школе, а потом иди в свой лицей – побори себя; или закончи десятый класс и уходи в лицей. А с родителями разберись сам: ты уже взрослый и хватит писать в пеленки. Как ты думаешь?

– Но я уже пытался что-то решить, но ничего не выходило, ты же видишь сам.

– Тогда учись и не бросай школу, вот и всё! О чём ещё можно говорить. Сам всё видишь и понимаешь. О чём ты ещё думаешь Рома?! Не смеши меня.

– Я не могу учиться в этой школе, даже ходить туда, пойми же ты меня правильно.

– Ромка, ты и лицей бросишь, понимаешь почему? Там целый год изучают школьную программу, а ты уже не можешь! Вот она проблема – в тебе, дружище; и только ты можешь, перешагивать через себя и через сложившиеся обстоятельства, исправить положение. Ни я, ни родители не поможем тебе, а только будем мешать, да сбивать тебя с пути. Мне этого не хотелось бы, понимаешь? Вот я говорю тебе сейчас, а ты думаешь: куда бы завтра уйти утром, – только бы не в школу!

– Откуда ты знаешь, что я думаю.

– Оттуда Рома, – он снова почувствовал усталость, не давшую ему договорить, подумал: “Зачем Роману говорить – откуда и что я знаю – совершенно не нужно”. – Я хочу спать, сильно устал. Часов в шесть разбудишь, ладно.

Максим уже не слышал, что ответил Роман; силы оставили его, и он снова очутился в крепких объятиях сна. Ему приснилось, что, стоя у подъезда, какая-то девушка быстрым шагом вышла из подъезда, и резким движением расстегнула молнию его куртки. Ещё ничего не успев понять, увидел, как она также быстро затолкала ему за пазуху, подаренный им же букет пионов, и удалилась, застегнув молнию куртки и ни говоря, ни слова…

VII

Светлана Викторовна сильно захотела пить, когда услышала в телефонной трубке, что Штыфорук Максим – её самая беззаветная любовь, лежит дома со сломанной ногой и не может ходить в школу. Учителя уже по составленному директором графику приходят к нему домой, и проводят уроки, и она есть в этом самом графике. Её терзала мысль, что она не сможет прийти к нему, ведь сама только что выписалась из больницы, и будет лежать дома, сколько – ещё не знает. Но он же не знает, что со мною случилось и подумает, что я не хочу ходить к нему.

– Давно он уже не ходит в школу?

– Уже третья неделя пошла, – ответила Нина Ивановна – секретарь директора школы.

– Сколько раз в неделю мне нужно приходить к нему?

– Всего два раза, – услышав это, Светлана расстроилась: целых два раза в неделю можно было общаться, а она не сможет…