Сила земли

— Всё продадим не за бесценок, а за хорошую цену и отправимся сперва в Рим, чтобы помочь Гракху в борьбе. А когда начнётся распределение земель — получим хорошие участки.

Тукция и Нумерий молчали.

— Что вы молчите? — рассердился Сервий. — Хотите ждать, пока рабы захватят город, всё сожгут?

— Нет, — спокойно сказал Нумерий, — рабам не бывать в Тиндарисе. С тех пор как появился в Сицилии консул Пизон, всем известно, что дела Евна ухудшились. Я давно решил отправиться в Италию… Там, в Кампании, я получу землю и буду заботиться о семье Аврелия до самой смерти.

— Ты прав, Нумерий, — молвила Тукция и, обняв Сервия, прибавила: — Помнишь, муж, мои слова в день свадьбы: «Куда ты, Гай, туда и я, Гайя»? И я повинуюсь тебе: продавай всё, едем в Италию!..

— Но ведь ты сомневаешься в победе плебса!

— Я люблю тебя и всюду пойду за тобой. Меня не страшит ничто: ни гнев богов, ни нужда.

— Тукция!.. — Голос Сервия дрогнул. Он погладил её лицо и волосы. — Клянусь богами, что в Италии мы будем счастливы!.. Сейчас ты не веришь, но, когда увидишь в Цереатах свою хижину, своё поле и своё хозяйство, ты скажешь вместе со мной: «О Церера, благодарим тебя за всё! Не оставь нас и впредь своими щедротами!»

— Делай, муж, как находишь нужным, — улыбнулась Тукция, — и да помогут нам боги!

Глава XII

Раздувая кузнечные мехи, Мульвий говорил отцу, вынимавшему щипцами из горна куски железа:

— Народ всё идёт да идёт в Рим. Вчера я видел на дороге много пахарей с котомками за спиной, стариков с посохами в руках… тележки с домашней утварью и поверх детей в корзинках…

Мульвию казалось, что в ушах у него продолжают стучать сотни деревянных молоточков: так стучали деревянными башмаками по каменным плитам дороги женщины и дети.

— Где это было? — спросил Тит, опуская тяжёлый молот на раскалённое железо.

— На Аппиевой дороге. Я стоял у Капенских ворот и там увидел Гракха. Он смотрел на народ, потом крикнул: «Плебеи! Я ваш трибун! Я хочу дать вам землю. Приходите завтра на Марсово поле, чтобы поддержать меня в трибутных комициях!»

— Что же ты не сказал об этом вчера?

— Тебя не было, отец. Но мы успеем добраться до Марсова поля…

— Беги к Манию, пусть соберёт людей и идёт с ними!

Суровые слова Тиберия звучали ещё в ушах Тита:

«Невозможно, чтобы два человека, облечённые равной властью, но не согласные в важных вопросах, не боролись. Один из нас должен отказаться от должности, сложить с себя трибунат».

«Надо изгнать Марка Октавия и провести земельный закон, иначе мы не получим участков», — решил Тит.

Запыхавшись, к нему подбежал Мульвий:

— Отец, Маний уже идёт с людьми…

— Хорошо, Мульвий, но ты не ходи на поле, а дожидайся нас здесь.

— Отец!..

— Детям не место среди взрослых. Взгляни, сколько собралось народу!

На Марсовом поле действительно была громадная толпа.

…Тиберий направлялся к Марсову полю, думая о Марке Октавии — друге, который внезапно стал врагом. А давно ли они собирались вместе, проводя время в беседах о тяжёлом положении обездоленных земледельцев? Давно ли Марк Октавий резко осуждал Лелия и Сципиона Эмилиана за бездействие? А теперь сам выступил против закона! Вчерашнее голосование было сорвано: нобили похитили урны. Сенат, большинство членов которого состояло из богатой земельной знати, не хотел уступить плебеям. Марк Октавий продолжал стоять на своём: он был против закона. Напрасно Тиберий просил его в присутствии граждан не идти против народа — Марк Октавий был непреклонен. Тогда Тиберий решил сместить Октавия с должности, чтобы поставить на голосование своё предложение. Он распустил собрание до сегодняшнего дня, и этот день должен решить, на чьей стороне будет победа.

Издали он увидел Марка Октавия, окружённого оптиматами, и задрожал от гнева. Значит, Марк Октавий не образумился: горячие слова Тиберия не помогли.

Плебеи встретили Гракха восторженно.

— Квириты, — обратился он к ним, — как бы вы поступили с народным трибуном, который насущные нужды плебса приносит в жертву богачам? Который, будучи подговорен или подкуплен нобилями, мешает провести закон, облегчающий положение земледельцев? Этого хочет Марк Октавий, и я предлагаю отнять у него трибунат. Вчера, квириты, я предлагал всем выбирать между мной и им. Вы упросили меня остаться… Пусть же трибы приступят к голосованию!

Тиберий взглянул на растерявшегося Марка Октавия. Когда семнадцать триб подали свои голоса и решение зависело только от одной трибы, Тиберий велел приостановить голосование. Он подошёл к Марку Октавию, обнял его и опять стал просить:

— Что ты делаешь? Неужели правдивы слухи, которые носятся по городу? А если нет, то зачем ты жертвуешь с таким равнодушием своей честью?

Марк Октавий побледнел; глаза его наполнились слезами, а губы дрожали так сильно, что он не мог говорить. Он колебался, не зная, на что решиться. Но вот взгляд его обратился к окружавшим его богатым и влиятельным землевладельцам и, устыдившись своей слабости, Марк Октавий воскликнул:

— Делай что хочешь! — и отвернулся от Тиберия.