Сила жизни

Прикрыв глаза, он словно наяву увидел себя молодого, веселого, с рюкзаком за плечами карабкающегося по горному склону с растущими и цветущими на нем под самым невероятным углом растениями. Вот его нога скользит и он теряет равновесие, с холодной жутью чувствуя, как срывается в пустоту, но в последний момент, когда он уже ощутил странный холод в груди от осознания падения, его ловит за руку напарник – веселый смуглолицый узкоглазый парень. Это он его вытянул в поход по горам, заразил идеей дикого отдыха, по вечерам у костра забалтывал всю их немаленькую студенческую компанию захватывающими сказками о таежных духах, странных происшествиях, жутковатыми легендами своего народа. Он их так воодушевленно излагал, что ему почти верили, точнее, наверняка верили, но атеистическое воспитание заставляло смеяться над всем, в чем нет материальной основы. Он не обижался, и порой казалось сам над ними посмеивался, над их стойким материализмом, над их твердой убежденностью в понятности и материальности мира… А ведь все они были в этом уверены, хоть и распахивали восторженно глаза слушая очередную байку узкоглазого друга…

Моложавый мужчина грустно усмехнулся далеким воспоминаниям и достал небольшую странную монетку из бумажника. Эта неприметная вещица пережила с ним массу всего, и такого чем можно было гордиться, и такого, о чем не расскажешь никому, даже самому близкому человеку… Заговоренная потомственным шаманом – его давним другом, с которым он уже много лет не виделся. Да, он, материалист и комсомолец, носил этот оберег как в годы правления комсомола, так и в самый разгул бандитизма, не афишируя, но и не скрывая его. И, надо признать, эта неприметная монетка не раз ему помогала. Случайность - скажут многие, самовнушение – скажут продвинутые, бред – скажут остальные. Может быть, а может - нет. Просто они не были ни в гостях у родни его друга, ни на посвящении его в шаманы, после которого он вылетел из комсомола и едва не из института. Именно за то, что он тогда помог будущему шаману остаться в институте тот и подарил ему этот оберег, сказав странную на тот момент фразу «поможет и во времена покоя и во времена перемен». Обижать друга не хотелось, вот он и бросил покорно монетку в карман… Бросил, не оценив и далеко не сразу не осознав, что с того момента вся его жизнь пошла по странной спирали, все ускоряясь и ускоряясь, пронося его по таким виражам, где другие б не просто споткнулись, а непременно сорвались бы в пропасть…

Да… Она помогала… Особенно, во времена перемен. Он до сих пор помнил, как пуля коснулась волосков на затылке, пролетая мимо, когда он наклонился за, так некстати выпавшей, вещицей на важной встрече… Но шли годы и вера в силу талисмана, как и вообще во все, начала тускнеть, а может, просто ценности стали другими, да и обеспечением своей безопасности он сам занимался неплохо. Начиная от подбора хорошей охраны и заканчивая умением договориться со всеми, где с помощью обещаний, где с помощью денег, где угроз… Он стал более утонченным в выборе средств, более осторожным в выборе доверенных лиц, более циничным в решении вопросов. Он давно перестал верить в чудеса… Но почему? Почему именно сейчас он должен был вспомнить старого знакомого и влипнуть в такую переделку, где и связи и деньги не сильно помогают? Ведь все так хорошо начиналось… Почему же сейчас, когда за спиной у Первого успешно провернутые ни одна и не две операции? Когда весь мир уже практически смирился с тем, что и у этой, очередной страны, можно безнаказанно оттяпать кусок, прикрываясь благими намерениями? Когда собственные граждане практически безропотно (мелкие акции протеста, разгоняемые ментами на раз – не в счет) согласились на новую войну, на новую возможность молча умереть за интересы первого, а не жить в своих интересах. Да и зачем им жить? Какие у них интересы? Что они хотят? Судя по статистике, его нация тупо спивается, оттесняемая другими народами с важных, ключевых постов, мест, компаний, технологий, направлений. Другими, более сплоченными, более работящими, более активными. Да о чем говорить, если все, имеющие возможность подбирать персонал предпочитали работников не просто не местных, а лучше и приезжих и другой национальности. Да он сам, нанимая рабочих в свой загородный коттедж, нанимал кого угодно кроме соотечественников. Из 150 человек у него было два (и то по инициативе управляющего) разнорабочих из местных, так и те, на новый год умудрились, в свой единственный выходной, напиться до состояния клинической смерти. Вот как после этого не верить в то, что нацию нужно очищать? И войнами - не самый плохой вариант. Но что-то пошло не так… Или первый хватил лишку, или страну выбрали неудачно… И вот теперь он стоит перед выбором бросить все и свалить, как сделал Шахматист, или попытаться что-то изменить… И давний, очень давний друг ему может в этом помочь… Не зря же к нему в свое время обращался первый… Вот только, стоит ли оно того?

§§§