Silence

– Не в том смысле, что я одинок. У меня есть Киран и родители, но давай посмотрим правде в глаза: Киран вырос, скоро он окончательно отклеется от меня и пойдёт своим путём, а мои старики не вечны. Я строил этот дом с тремя лишними спальнями с расчетом на то, что в нем будет жить большая семья. Думал, что, возможно, однажды приведу сюда женщину, может быть снова стану отцом, в конце концов я еще подхожу на роль молодого папаши, но, что-то мне подсказывает, что скорее я дождусь внуков, которые будут приезжать в мой большом дом с ночевками, как сейчас Киран торчит у моих стариков, нежели обзаведусь новыми детьми.

– Почему же? В Маунтин Сайлэнс всё так плохо с женщинами?

– С женщинами всё хорошо, просто у меня завышенная планка.

– Вот как, – ухмыльнулась я. – И кто же тебе мог бы подойти? Королева или герцогиня?

– Не хочу довольствоваться чем-то посредственным. Если и обзаведусь второй половиной, тогда только особенной.

– “Особенной”, ух ты, – с сарказмом сдвинула брови в серьезной гримасе я. – И, главное, сразу “второй половиной”. Обычно сначала обзаводятся подружками, а потом уже вторыми половинами.

– Это не про меня. Если мне понравилась женщина, значит она станет моей второй половиной, но никак не подружкой.

– Нет, ты всё-таки слишком самоуверен… – не смотря на Шеридана, я перевела взгляд с маркера у себя в руке на доску, уже думая над тем, что необходимо начертать на ней в первую очередь. – Можно начать с четырех колонок, – поднесла маркер к доске я. – Семья Оуэн-Грин, семья Динклэйдж, семья Монаган и семья Патель… Вот ведь… У меня маркер не пишет, наверное засох. Пиши ты, – тряся непригодным для эксплуатации пишущим средством, я посмотрела на Шеридана и вдруг поняла, что всё это время он сверлил меня взглядом. Странное чувство вдруг пробежалось по моему телу и кольнуло в затылок.

– Ладно, я буду писать, а ты диктуй, – уверенно согласился он.

“Думаю, эти люди немало знали о моём прошлом, так что с первого раза согласились поднять сумму до названной мной”, – вдруг пронеслось у меня в голове. И вслед за этим эхом перед моими глазами воспарил отчётливый вопрос: “Что?..”.

Что эти люди могли знать о его прошлом такого весомого, что могло повлиять на исход этой сделки с цифровым перевесом в сторону Шеридана?

Что?..

Глава 21.

Эшли Динклэйдж.

Фредрику сорок восемь, мне сорок два, Эрику девятнадцать, Хоуп тринадцать, а Челси было всего лишь семнадцать. Когда мне было семнадцать, я была безмерно счастлива: любящие родители, отличные старшая и младшая сёстры, намёк на романтические отношения с соседским парнем и вся жизнь впереди…

Я думала, что у Челси вся жизнь впереди, а оказалось, что её семнадцать лет – это конец и никакого продолжения уже не будет. Это убивает меня. Мучительно, беспощадно, навсегда…

Прежде чем Фредрик стал главным врачом больницы Маунтин Сайлэнс, он прошел множество тернистых путей. Детство и юность у него были особенно сложными: сирота, не знающий своих родителей, он обитал в приюте. Затем у этого толкового парня хватило интеллекта, чтобы поступить в медицинский университет, по окончанию которого он осознанно отправился работать в эту глушь, желая обрести среди непроходимых горных лесов душевное спокойствие. И он его не только обрёл, но и до сих пор ни разу не терял.

Когда я, молодая и улыбчивая практикантка, вернулась в родной Маунтин Сайлэнс, думая, что уеду отсюда обратно в большой город уже спустя какой-то год, Фредрик жил здесь уже шестой год. Он обзавёлся автомобилем и купил в кредит дом, плату за который в итоге мы выплатили вместе. Красавчик Динклэйдж влюбился в меня по уши, что для меня не было секретом с момента нашей первой встречи, потому как при одном только взгляде на меня парень розовел и начинал запинаться в разговоре. Сначала он показался мне забавным, а уже спустя неделю мы целовались в его кабинете. Теперь на двери этого кабинета висит табличка с надписью: “Терапевт мс.Динклэйдж” – кабинет стал моим спустя десять лет после того, как в нем состоялся наш первый поцелуй.