Сильмариллион

С тех пор на алтаре не гас огонь, и дым курился, не переставая, ибо могущество Саурона росло день ото дня, и в храме этом лилась кровь, пытали пленников и вершились великие злодеяния: люди приносили жертвы Мелькору, надеясь, что тот избавит их от смерти. Чаще всего на заклание посылали они нуменорцев из числа Верных – однако никогда открыто не обвиняли их в том, что те отказываются поклоняться Мелькору, Дарителю Свободы, но скорее тщились доказать, что Верные ненавидят короля и готовят мятеж, или что злоумышляют против своей же родни, прибегая к яду и лживым наветам. По большей части эти обвинения не содержали в себе ничего, кроме лжи, однако то были черные дни, а ненависть, как известно, порождает ненависть.

Но, невзирая ни на что, Смерть не покинула эти земли; напротив, ныне являлась она раньше и чаще, и во многих ужасных обличьях. Ибо если прежде люди старились медленно и, устав от бремени мира, по доброй воле погружались в сон, то теперь слабоумие и дряхлость овладевали ими – однако и тогда страшились они умереть и уйти во тьму, в царство властелина, которого сами же признали над собою; и проклинали они в агонии самих себя. В те дни люди взялись за оружие и убивали друг друга по ничтожному поводу; теперь легко впадали они в гнев, и Саурон, или же те, кого он привлек на свою службу, бродили по острову, настраивая людей друг против друга – так, что народ роптал против короля и правителей, и любого, владеющего чем-то, чего им самим недостало; и те, что стояли у власти, жестоко мстили.

Тем не менее долгое время нуменорцам казалось, что народ их процветает; и если счастливее они не становились, то умножилась их сила, а богатые разбогатели еще больше. Ибо, воспользовавшись помощью и советами Саурона, они умножили свое достояние, и научились создавать машины и строить корабли мощнее прежних. Во всеоружии плавали они к берегам Средиземья, однако теперь являлись нуменорцы отнюдь не как дарители и даже не как правители, но как безжалостные захватчики. Они преследовали жителей Средиземья, отбирали их добро, обращали людей в рабов, а многих предавали жестокой смерти на своих алтарях. Ибо в те времена нуменорцы возводили в крепостях храмы и огромные гробницы, и люди научились бояться пришельцев из-за моря, и память о милостивых королях былых времен угасла в мире, и омрачили ее бесчисленные предания, в которых господствовал ужас.

Так Ар-Фаразон, король над Землей Звезды, стал могущественнейшим тираном из всех, что существовали когда-либо в мире со времен Моргота – хотя на самом деле всем заправлял Саурон от имени короля. Шли годы, и с наступлением старости Ар-Фаразон ощутил приближение смерти, и охватили его ярость и страх. Долго ожидал Саурон этого часа и готовился к нему – и вот час пробил. Саурон обратился к королю, уверяя его, будто теперь, когда мощь правителя Нуменора так возросла, пора ему научиться во всем одерживать верх и перестать подчиняться приказам и запретам.

И молвил он: «Валар владеют землею, над которой не властна смерть, и лгут они тебе, говоря о ней, и прячут ее от посторонних глаз, ибо скупы и опасаются, что Короли Людей отвоюют у них царство бессмертия и станут править миром вместо них. Бесспорно, дар вечной жизни пристал не всем, но тем только, кто достоин подобного дара, могучим и гордым потомкам знатного рода – однако справедливо ли, что отнят этот дар у того, кому принадлежит он по праву, у короля из королей, у Ар-Фаразона, могущественнейшего из сынов Земли, с кем сравниться может разве что один Манвэ, да и то вряд ли? Но великие короли не признают отказов и сами берут то, что принадлежит им».

И вот одурманенный Ар-Фаразон, ощущая, что тень смерти простерлась над ним (ибо срок его жизни близился к концу), внял Саурону и принялся размышлять втайне о том, как начать войну против Валар. Долго вынашивал он свой замысел, и хотя не говорил о нем открыто, невозможно оказалось сохранить его в тайне. Прознав о намерениях короля, Амандиль встревожился и преисполнился великого страха, ибо понимал он, что людям не под силу победить Валар в войне и что миру суждено погибнуть, если войну эту не предотвратить. Потому призвал он своего сына Элендиля и молвил ему так:

«Настали черные дни, и не на что надеяться людям, ибо Верных слишком мало. Потому намерен я испытать то средство, к коему прибег встарь предок наш Эарендиль, и направить корабль на Запад, невзирая на запрет, и воззвать к Валар, и, буде на то их воля, к самому Манвэ, и умолять его о помощи, пока еще не все потеряно».

«Ужели ты предашь короля? – молвил Элендиль. – Сам знаешь, обвиняют нас в том, будто изменники мы и доносчики, хотя до нынешнего дня в обвинениях этих не было ни слова правды».