Сильмариллион

Говорится, что после бегства Мелькора Валар долгое время восседали недвижно на своих тронах в Круге Судьбы, но отнюдь не предавались бездействию, как в безумии своем объявил Феанор. Ибо Валар свершают в мыслях много большее, нежели при помощи рук; и в молчании, не прибегая к словам, могут держать совет друг с другом. Так несли Валар бдение в ночи Валинора, и мысли их возвращались в глубины прошлого, за пределы Эа, и устремлялись в будущее, к Концу; однако ни могущество, ни мудрость Властей не могли утишить их горе и смягчить боль осознания зла в час его бытия. Оплакивали они гибель Дерев, но не менее горько скорбели о том, что Феанор обратился ко злу: то было одно из самых гнусных деяний Мелькора. Ибо непревзойденное могущество дано было Феанору, как телесное, так и духовное; среди Детей Илуватара всех превосходил он доблестью и красотою, мудростью и стойкостью, мастерством, силой и проницательностью равно; неукротимое пламя пылало в его сердце. Дивные творения во славу Арды, что создал бы он, сложись все иначе, под силу было измыслить разве что одному Манвэ. Рассказывали ваньяр, – те, что бодрствовали вместе с Валар, – что когда посланцы передали Манвэ ответы Феанора глашатаям, Манвэ зарыдал и склонил голову. Но при последних словах Феанора о том, что по крайней мере свершения нолдор будут вечно прославлять в песнях, Манвэ поднял голову, точно услышав голос издалека, и молвил: «Да будет так! Дорогой ценою заплатят за эти песни, и все-таки они того стоят. Ибо иной цены не дано. Только так, как и возвестил нам Эру, красота, доселе неведомая, должна прийти в Эа, и зло еще обернется добром».

«И все же останется злом, – отозвался Мандос. – Скоро придет ко мне Феанор».

Но когда узнали наконец Валар, что нолдор действительно покинули Аман и возвращаются в Средиземье, воспряли они и принялись воплощать в деяниях те решения, что приняли в мыслях, тщась исправить зло, учиненное Мелькором. Повелел тогда Манвэ Йаванне и Ниэнне призвать на помощь дар пробуждения к жизни и дар исцеления; и все силы свои они обратили к Деревам. Но не помогли слезы Ниэнны залечить их смертельные раны; и долгое время Йаванна пела во тьме одна. Но когда уже погасла надежда и дрогнула ее песнь, на лишенной листьев ветви Тельпериона расцвел один-единственный огромный серебряный цветок, а на ветви Лаурелин засиял единственный золотой плод.

И взяла их Йаванна; и тогда умерли Древа, и безжизненные стволы их стоят в Валиноре и теперь, в память об ушедшей радости. А цветок и плод Йаванна отдала Аулэ, и Манвэ освятил их; Аулэ же и народ его сработали сосуды, коим предстояло послужить им вместилищем и сохранить их сияние, как о том говорится в «Песни о Солнце и Луне», «Нарсилион». Эти сосуды Валар вручили Варде, чтобы стали они светочами небес, затмевающими блеск древних звезд, ибо не столь удалены от Арды; и Варда сделала так, чтобы смогли они пересекать ближние пределы Ильмена, и направила их в вечное странствие по начертанным путям над поясом Земли, с Запада на Восток и обратно.

Вот что совершили Валар, памятуя в сумеречном своем краю, что земли Арды укрывает тьма; и решили теперь осветить Средиземье и при помощи света помешать козням Мелькора. Ибо не забывали Валар про авари, что остались у вод пробуждения; и не вовсе отреклись они от изгнанников-нолдор: а Манвэ знал и о том, что близится час прихода людей. И действительно, говорится, что, как Валар начали войну против Мелькора во имя квенди, так на сей раз они воздержались от битв во имя хильдор, Пришедших Позже, младших Детей Илуватара. Ибо столь ужасные разрушения в Средиземье повлекла за собою война против Утумно, что опасались Валар, как бы на этот раз не случилось худшего, ибо предначертано было, что хильдор смертны, и слабее квенди пред страхом и бурями мира. Более того, не открылось Манвэ, где пробудится род людей: на севере, юге или на востоке. Потому Валар и зажгли над землею свет; но укрепили и свои владения.

Луне, цветку Тельпериона из Валинора, ваньяр встарь дали имя Исиль, «Сияние», а Солнце, плод Лаурелин, назвали Анар, «Огненнозолотая». А нолдор нарекли их также Рана, «Своенравный», и Васа, «Сердце Огня», что, пробуждаясь, испепеляет; ибо Солнце было создано как знак к пробуждению людей и к угасанию эльфов, но Луна хранит память о них.