Сильмариллион

И Турин, все еще под властью драконовых чар, поверил речам Глаурунга о том, что якобы пред ним враг, способный к милосердию; и, повернув прочь, поспешил к мосту. Глаурунг же, в злобе своей, крикнул вслед ему: "Торопись же в Дор-Ломин, сын Хурина! Не то тебя снова опередят орки. Если же пойдешь ты за Финдуилас и хоть на миг помедлишь, никогда больше не увидишь ты Морвен и никогда в жизни не увидишь сестру свою Ниэнор; и они проклянут тебя!"

Но Турин повернул на север, и вновь рассмеялся Глаурунг, ибо исполнил приказ своего Господина. Затем он, вернувшись к развлечениям, дохнул огнем и сжег все вокруг. Однако тех орков, что занимались грабежом, он прогнал и отнял у них все награбленное; затем разрушил мост и сбросил остатки его в пенный Нарог. Обезопасив себя таким образом, он собрал в самом дальнем чертоге Наргофронда сокровища Фелагунда, улегся на эту груду и отдыхал.

Турин же в спешке шел по пустынным ныне землям меж Нарогом и Тэйглином, а навстречу ему спешила Суровая Зима, ибо снег в том году выпал прежде, чем кончилась осень, а весна была поздняя и холодная. И непрестанно слышался ему в пути со всех сторон голос Финдуилас, звавшей его по имени, и муки его были велики; но сердце его горело от лжи Глаурунга, и видя мысленно орков, поджигающих дом Хурина или пытающих Морвен и Ниэнор, ни разу не свернул он с пути.

И вот, изможденный спешкой и долгой дорогой — ибо он прошел без отдыха более сорока лиг — с первым льдом пришел Турин к водам Иврина, где был некогда исцелен. Но озеро стало замерзшей грязью, и не мог он больше испить из него.

Так по суровым северным снегам пришел он на перевалы, что вели в Дор-Ломин, и вновь увидал край своего детства. Стал тот край пустынен и негостеприимен; и Морвен не было там, опустел ее дом, разрушенный и продрогший, и ни одна живая душа не обитала там. Потому Турин ушел оттуда и явился в дом вастака Бродды, что взял в жены Аэрин, родственницу Хурина; и там от старого слуги узнал он, что Морвен давно уже нет в Дор-Ломине, ибо она и Ниэнор бежали, и никто не знает, куда.

Тогда Турин прорвался в зал, где пировал Бродда, схватил его, вынул меч и потребовал, чтобы ему сказали, куда девалась Морвен; и Аэрин объявила ему, что она ушла в Дориаф на поиски сына. "Ибо, — молвила она, — край тогда был свободен от лиха благодаря Черному Мечу с юга, который ныне, говорят, пал." Прозрел тогда Турин, и рухнули последние узы заклятья Глаурунга; и от боли и гнева на ложь, которой он поверил, а также от ненависти к притеснителям Морвен, черное бешенство овладело им, и он убил Бродду, а также многих вастаков, что гостили там. Затем он бежал, и за ним гнались, но те люди племени Хадора, что уцелели и знали тропы в дебрях, помогли ему, и с ними бежал он в метель и добрался до прибежища изгоев в южных горах Дор-Ломина. Так Турин вновь покинул свою родину и вернулся в долину Сириона. Горько было у него на сердце, ибо он принес в Дор-Ломин лишь большую беду для уцелевших своих соплеменников, и они рады были, что он ушел; утешало его лишь то, что доблесть Черного Меча проложила Морвен путь в Дориаф. И сказал он себе так: "Не всем, стало быть, принесли зло мои деяния. А куда же еще я мог бы отправить своих родных, даже если бы явился ранее? Ибо Завеса Мелиан рухнет лишь вместе с последней надеждой. Нет, пусть все остается так, как есть; ибо где бы я ни появился, тень следует за мной неотлучно. Да охранит их Мелиан! Я же оставлю их в мире, пока еще не затененном."

Спустившись с Эред Вэтрина, Турин тщетно искал Финдуилас, и бродил в лесах у подножия гор, одичавший и чуткий, как зверь; он обшарил все дороги, что вели на север к Теснине Сириона. Но он опоздал — ветер развеял все следы, а зима довершила его дело. Но вот как-то к югу от Тэйглина Турин наткнулся на людей Брефиля, что были окружены орками, и спас их, ибо не могли орки выстоять пред Гуртангом. Он назвался Лесным Дикарем, и люди умоляли его поселиться с ними; но отвечал он, что не исполнил еще своего дела — отыскать Финдуилас, дочь Ородрефа Наргофрондского. И тогда Дорлас, предводитель лесных людей, поведал горестную историю ее смерти. Ибо люди Брефиля как-то на Перекрестье Тэйглина напали на орков, ведших пленников из Наргофронда, надеясь спасти несчастных; но орки тотчас же жестоко умертвили всех пленных; Финдуилас же они пригвоздили к дереву копьем. Так умерла она, вымолвив напоследок: "Скажите Мормегилю, что Финдуилас здесь." Потому ее погребли в кургане неподалеку отсюда и нарекли это место Хауд-эн-Эллет, Могила Эльфийской девы.