Сильмариллион

Увидев, что мощь его рассеялась как дым, Враг так и не решился выйти вперед сам. Долго готовил он последнюю отчаянную атаку, и вот из подземелий Ангбанда вырвалась огромная стая крылатых драконов, еще не виданных в Среднеземье. Их появление сопровождалось страшным подземным грохотом, громом, молниями и валом бушующего огня. Натиск драконов был столь стремителен, а мощь так велика, что даже войска Валаров дрогнули.

Но с небес весь в белом пламени сошел Эарендил Мореход, а вслед за «Цветком Морей» неслась неисчислимая лавина птиц, ведомых Торондором. Целый день и всю ночь продолжалось сражение в воздухе. На заре Эарендил сразил Черного Анкалагона, вожака драконов, и швырнул его вниз, на башни Тангородрима, разбив их в прах. Встало солнце, и теперь победа была близка. Первые лучи осветили развалины Ангбанда, трупы драконов, развороченные рудники Моргота. Самые могучие из Валаров спустились в глубины Земли. Там, загнанный в самое дальнее подземелье, стоял беспомощный Моргот и, дрожа, как последний трус, молил о пощаде. Силы оставили его, и он рухнул к ногам Валаров. Тогда принесли древнюю цепь Ангинор, хорошо знакомую Врагу, и сковали его, притянув голову к коленям. Железную корону нахлобучили на Врага, как хомут, а два оставшихся Сильмарилла, ничуть не померкшие от долгого пребывания в логове Зла, вынули и отдали на сохранение Эонвэ.

Вот и настал конец Черной Власти Севера. Царство Зла обратилось в ничто. Рабы вышли на свет, который уже не чаяли увидеть. Глазам их предстал незнакомый мир. Столь яростным было последнее сражение, что северо-запад Среднеземья оказался растерзан на куски. Сквозь множество глубочайших трещин хлынуло море; реки вышли из берегов и с шумом скитались по равнинам, ища новых путей, долины вздыбились вверх, а горы вдавились в тело земли. Великой реки Сирион не стало вообще.

Эонвэ, глашатай Владыки Манвэ, призвал Эльфов Белерианда покинуть Среднеземье. Только Мэглор и Маэдрос не откликнулись на его призыв. Как бы ни устали они от своего проклятого долга, какой бы ненавистной ни казалась им теперь древняя клятва, никто ведь не отменял ее. И вот стали они думать, как вернуть Сильмариллы. В отчаянии они приготовились сражаться со всем воинством Валаров, даже со всем миром, и отправили Эонвэ послание, смиренно прося вернуть Камни, созданные их отцом и украденные Морготом.

В ответе Эонвэ сказано было, что утратили братья свои права. Ослепленные клятвой, безжалостные и немилосердные, творили они зло, и худшее из них – убийство Диора и нападение на мирные Гавани. Лишились они права владеть Первородным Светом; теперь Сильмариллы вернутся в Аман, туда, где были созданы. Эонвэ предложил Маэдросу и Мэглору последовать за ними в Валинор и смиренно ждать суда Валаров. Только Владыкам Арды подчиняется теперь Эонвэ, Хранитель Камней.

Мэглор прочел ответ, вздохнул тяжело и решил покориться высшей воле. Он сказал брату:

– Ведь в клятве ничего не говорилось о времени. Может, придут еще другие, благоприятные годы, может, в Благословенном Краю все забудется и простится, и мы наконец получим свои камни миром.

Но Маэдрос ответил на это:

– А если мы покорно вернемся, а благосклонности Валаров не найдем, что тогда? Клятва-то останется, а ведь надежды на ее выполнение уже не будет. Не станешь же ты затевать войну в Амане? Это – сущее безумие!

– Но ведь сам Манвэ и Варда тоже считают клятву невыполнимой! – горько воскликнул Мэглор. – А мы призывали их в свидетели! Не значит ли это, что можно не выполнять ее?

– Услышит ли нас Илуватар за Кругами Мира? – вздохнул Маэдрос. – Ведь мы, безумные, клялись Его Именем и сами призывали на свою голову Вековечную Тьму, если не сдержим слова. Нет, брат, никто не освободит нас от нашей клятвы.

– Значит, все равно не миновать нам Вечной Тьмы, – отозвался Мэглор, – исполним мы данное слово или нарушим его. Но лучше бы – не исполнять. Это – только наша беда, и так хоть зла в мире будет поменьше.

В конце концов, Маэдрос все же убедил брата, что у них нет другого пути, кроме как идти до последнего. Решившись, они стали думать, как овладеть камнями. Глубокой ночью, изменив облик, пробрались они в лагерь Эонвэ, убили стражей и захватили Сильмариллы. Но тут поднялась тревога, и братьям пришлось готовиться к самому безнадежному из своих сражений. Но Эонвэ неожиданно приказал отпустить сыновей Феанора. Расступились ряды воинов; братья бросились бежать, унося каждый по священному камню. Так говорили они: «Один Камень уже не вернуть. Осталось только два, но ведь и нас осталось только двое. Сама судьба поделила наследство отца».

Сильмарилл нестерпимо жег руку Маэдроса. Понял он тогда слова Эонвэ. Не было у него больше права владеть камнем. Напрасна была клятва, и тщетны все попытки исполнить ее. Тогда в отчаянии бросился он в одну из новых трещин земли, полную огня, и Сильмарилл, что был зажат в его руке, ушел в земное лоно.