Сильмариллион

Моргот же, коему многое было известно о том, что делают и замышляют его враги, счел, что час пробил, и, полагаясь на то, что лживые его слуги задержат Маэдроса и не позволят недругам воссоединиться, он выслал к Хитлуму воинство, казавшееся огромным – и, однако, то была лишь часть заготовленных им сил. Воины Моргота облачены были в серо-бурые одежды и сталь не сияла на солнце – потому далеко удалось им продвинуться через пески Анфауглита, прежде, чем заметили их приближение.

Тогда сердца нолдор запылали яростью, и полководцы их уже хотели атаковать врагов на равнине, но Хурин воспротивился тому, советуя остеречься Морготова коварства, чья мощь неизменно превосходила ожидания, а замысел оказывался иным, нежели явствовало поначалу. И хотя не было сигнала о приближении Маэдроса и воинов снедало нетерпение, Хурин настойчиво убеждал дождаться союзников и позволить натиску орков разбиться, штурмуя холмы.

Но полководец Моргота на западе получил приказ поскорее выманить Фингона с холмов любыми средствами. Потому он двинулся дальше, пока авангард его войска не выстроился вдоль реки Сирион, от стен крепости Эйтель Сирион до того места, где Ривиль впадал в Топи Серех; и аванпосты Фингона могли уже видеть глаза врагов. Но не было ответа на вызов, зловеще молчали высокие стены, и холмы таили в себе угрозу, и смолкли насмешки орков. Тогда полководец Моргота выслал всадников словно бы для переговоров, и они подъехали к внешним укреплениям Барад Эйтель. С собою привезли они Гельмира, сына Гуилина, эльфа знатного рода из Нарготронда: он был захвачен в Браголлах; и враги ослепили его. И вот герольды Ангбанда вывели пленника вперед, крича: «У нас дома еще много вот таких же, но вам стоит поторопиться, коли хотите застать их в живых, ибо со всеми мы обойдемся вот так же – дайте только вернуться». И они отрубили Гельмиру кисти рук и ступни ног, а затем и голову, на глазах у эльфов – и бросили его у стен.

По роковой случайности в этом самом месте внешних укреплений стоял Гвиндор из Нарготронда, брат Гельмира. Теперь же он обезумел от гнева и вскочил в седло; и во главе отряда всадников бросился в погоню за герольдами, и зарубили их эльфы, и глубоко вклинились в ряды главной вражеской армии. При виде этого воодушевилось войско нолдор, и Фингон надел свой белый шлем и затрубил в трубы, и все воинство Хитлума хлынуло вдруг с холмов и ринулось в атаку. Засверкали мечи нолдор, извлеченные из ножен, словно огонь, пожирающий сухой тростник; столь яростным и стремительным оказался натиск эльдар, что планы Моргота едва не рухнули. Армия, посланная им на запад, была сметена прежде, чем смогла получить подкрепление, и знамена Фингона взвились над равниной Анфауглит и затрепетали под стенами Ангбанда. В первых рядах сражались Гвиндор и эльфы Нарготронда: даже теперь невозможно было сдержать их: они прорвались сквозь Врата и перебили стражу на самых лестницах Ангбанда, и Моргот содрогнулся на своем подземном троне, заслышав удары в двери. Но маленький отряд оказался в ловушке: эльфов перебили всех до единого, а Гвиндора захватили живым; ибо Фингон не смог прийти к ним на помощь. Через бесчисленные потайные двери Тангородрима Моргот уже вывел на поверхность главные воинства, что ждали своего часа, и Фингон был отброшен от стен с великими потерями.

И вот на четвертый день войны на равнине Анфауглит началась Нирнаэт Арноэдиад, Битва Бессчетных Слез, названная так потому, что ни песне, ни повести не вместить всей ее скорби. Армия Фингона отступила через пески; Халдир, вождь халадин, был убит в арьергарде; рядом с ним пали почти все мужи народа Бретиля – не суждено им было вернуться в свои леса. На пятый день, когда опустилась на землю ночь, воинство Фингона находилось еще далеко от Эред Ветрин; и орки окружили рать Хитлума, и сражение длилось до рассвета, и все теснее смыкалось кольцо. Но с зарей пришла надежда: донесся звук рогов Тургона, что вел на подмогу основное войско Гондолина: до того они стояли лагерем южнее, охраняя ущелье Сириона, и Тургон удержал большую часть своего народа от опрометчивой атаки. Теперь же он спешил на помощь брату; сильны были гондолиндрим, облаченные в сверкающую броню; строй их сиял, точно река расплавленной стали под лучами солнца.