Сильмариллион (перевод Lex Hellhound)

Эол тут же отдернул руку.

— Я не признаю твоих законов, — сказал он. — Ни ты, ни твои родственники не имеете прав на эту землю, и тем более не можете устанавливать каких-либо ограничений — здесь или где бы то ни было. Это территория Телери, которым вы принесли лишь смятение и войну, держась при этом надменно и творя несправедливость. Ваши секреты для меня значения не имеют; я пришел не шпионить за вами, а лишь потребовать обратно то, что принадлежит мне по праву — моих жену и сына. Однако, если Аредель — твоя сестра, ты также обладаешь правами в ее отношении, и я не стану препятствовать тому, чтобы она осталась здесь. Пускай эта певчая птичка вновь посидит в золотой клетке, где вскоре затоскует по свободе, как это уже случалось прежде. Но к Маэглину это не относится. Не бывать тому, чтобы мой сын оставил меня. Пойдем же, Маэглин, сын Эола! Твой отец приказывает тебе. Оставь дом наших врагов и убийц нашей родни, или будешь проклят!

Но Маэглин ничего на это не ответил.

Тогда Тургон опустился на свой трон, крепко сжимая в руке посох правосудия, и напряженным голосом сказал:

— Я не желаю спорить с тобой, Темный Эльф. Но знай, что лишь мечи Нольдор защищают твои темные леса. Ты волен бродить, где заблагорассудится, лишь благодаря моим родичам; кабы не Нольдор, помирать бы вам давно от непосильного труда в шахтах Ангбанда. А здесь я — Король; и нравится тебе это или нет, мое слово здесь — закон. Посему у тебя есть лишь следующий выбор: остаться жить здесь, или умереть. Тоже самое касается и твоего сына.

Эол встретил взгляд Короля Тургона, и по всему было видно, что он нисколько не напуган. Долгое время он простоял молча и совершенно неподвижно, а в зале тем временем царила мертвая тишина. Аредель забеспокоилась, ибо она хорошо знала вспыльчивый характер своего мужа; и опасения ее оправдались.

Молниеносно, словно атакующая рептилия, Эол выхватил спрятанный под плащом дротик и метнул его в Маэглина.

— Я выбираю второе — и для себя, и для сына! — выкрикнул он. — Ты не сможешь владеть тем, что принадлежит мне!

Но Аредель бесстрашно бросилась вперед, защищая Маэглина, и дротик вонзился в ее плечо. Эола тут же схватили и скрутили, после чего увели прочь; оставшиеся поспешили оказать помощь Аредель. Лишь Маэглин, глядя в спину отцу, сохранял молчание.

Было решено, что Эол завтра же предстанет перед королевским судом; Аредель с Идриль тут же принялись молить Тургона о снисхождении к нему. Но к вечеру Аредель стало плохо, хотя рана была небольшой и поначалу казалась несерьезной; она погрузилась в забытье, а поздно ночью умерла. Острие дротика было смазано ядом, о чем никто не подозревал до тех пор, пока не стало слишком поздно.

Поэтому, когда Эола привели на суд к Тургону, ни о каком снисхождении речь уже не шла. Эола отвели на Карагдур, утес черной скалы на северной оконечности холма Гондолина, чтобы сбросить его вниз с отвесных стен города. Маэглин стоял невдалеке и не произнес за все время ни слова. Эол же напоследок крикнул:

— Так значит, ты предаешь отца и весь свой род, неблагодарный сын! Знай же: здесь потерпят крах все твои надежды, и да примешь ты здесь смерть такую же, как я!

Затем его сбросили с Карагдура, и на камнях внизу Эол нашел свою смерть; все в Гондолине сочли такое наказание подобающим. Лишь Идриль не оставляло смутное беспокойство, и с тех самых пор она испытывала к своему родственнику недоверие. Однако Маэглин среди народа Гондолиндрим быстро нашел свое место и снискал всеобщее уважение вкупе с благосклонностью Тургона. Он быстро и охотно усваивал все новое, да и сам мог многому научить. Вокруг него собралась группа эльфов, испытывавших любовь к кузнечному мастерству и горному делу; они отправились исследовать Экхориат (Опоясывающие горы), и вскоре нашли в них богатые залежи руды различных металлов. Маэглин превыше всего ценил прочное железо из шахт Ангхабар на севере Экхориата, и оттуда было добыто и обработано немало железа и отлито стали, так что оружие Гондолиндрим стало еще сильнее и прочнее, чем прежде (и оно пришлось очень кстати впоследствии).

Маэглин был всегда бдителен и давал мудрые советы, а в час нужды был непоколебим и отважен. Эти его качества особенно проявились в последующие дни, когда наступил черный год, в который произошла битва Нирнаэт Арноэдиад. Тургон открыл врата своего скрытого царства и вышел со своими армиями на север, на подмогу Фингону. Маэглин отказался остаться в Гондолине в качестве наместника короля; он отправился на войну и сражался бок о бок с Тургоном, проявив немало доблести и бесстрашия.