Сильная

В детстве я осознала разницу между двумя собачьими судьбами. Наша собака Дик была деревенской, спала на улице, ела только натуральную еду, купалась один раз в год в реке и могла выжить при любых морозах. Другой Дик, которого увезли к тете с дядей в Минск, спал на кровати, мылся в ванной, мало гулял и ел много мороженого. Определить, который из них наш, можно было не только по окраске. Когда мы катались на велосипедах, то брали собак с собой. Так, однажды тот Дик, что вырос в комнатных условиях, стер лапы в кровь и месяц не мог нормально ходить. Я увидела преимущества и слабости двух собачьих судеб.

После смерти бабушки Фаи тетя с дядей решили без спросу увезти несколько икон, но папа заметил и выложил их из сумок, ничего не сказав. На следующий год им уже удалось увезти иконы. Увезли и икону Казанской Божьей Матери, которая давала надежды в трудные для семьи минуты. В двадцать шесть лет я спрошу у батюшки, стоит ли ее возвращать, на что он ответит мне – что надо молиться и тогда она сама явится ко мне. Я поеду в Минск и прочитаю перед ней канон, сфотографирую на телефон и буду с ней неразлучна. Потом я больше не потеряюсь в себе и сяду за написание этой книги.

После смерти бабушки Фаи повесился мой двоюродный дядя. Он был хорошим человеком, но однажды не смог справиться с судьбой и ее трудностями. Через год умерла бабушка Аня. Она умерла, когда мы спали с сестрой в нашем частном доме. В ту ночь я вдруг проснулась и решила выйти подышать на улицу, но ко мне подошел дедушка Толя и попросил позвонить родителям, сообщить, что бабушка Аня умерла. Я не пролила ни одной слезинки, но была очень травмирована случившимся.

У девятилетнего ребенка второй год умирали любимые люди, и мир стал совсем другим. То время научило меня любить каждый день, ценить здоровье и минуты, проведенные с родными людьми, ибо все это бесценно. Впервые я познала горе и поняла, что на каждого найдется своя печаль и свой крест. С тех пор мы ходили в гости к бабушке Нине, где я играла со своим двоюродным братом Мишей. Он был младше меня, но я очень любила играть с мальчиками, мне нравилось их мышление. Именно там я научилась играть в домино, лото, шашки, шахматы и др.

Одна моя рука покрылась бородавками. Мама не знала, как их вывести и ни какие мази мне не помогали. Учительница в школе смеялась над моей рукой и говорила не прятать руку. Спустя восемь месяцев, когда меня это вконец вывело из себя, я просто стала на каждой бородавке рисовать иголкой кресты. Рисовала, расцарапывая до крови, и уже через месяц все бородавки прошли. Думаю, меня спасла не расцарапанная рука, а помог Бог.

Сестра взрослела и становилась все более далекой от меня. С тех пор, как не стало бабушки, будто кто-то подменил весь мир, в котором я жила раньше. Мне хотелось раскрыться, стать собой, но как будто каждый день у меня отбирали силу и подрезали крылья. Родители много работали, я впервые все больше оставалась одна и брала на себя ответственность за все, что со мной происходило. Мне отстригли длинные косы под каре. Причиной было то, что я боялась затруднять маму их плести и хотела что-то такое, чтобы проснуться и просто причесаться.

С сестрой и ее компанией я каждый год без исключения посещала дискотеку, посвященную Дню города, а также конкурс красоты. Я всем неоднократно повторяла, что когда вырасту, то смогу в нем участвовать. Тогда я с большим удовольствием запоминала каждую сказанную фразу и каждое движение участниц. Я хотела собрать их навыки, объединить в себе опыт и передать лучшее из этого для зрителей. Все больше представляла себе, какую песню я бы спела, какую фразу преподнесла и как бы держала корону в случае победы. Только вот когда я выросла, конкурсы красоты прикрыли.

Я старалась быть активной во всех остальных городских конкурсах и не оставлять нашу с бабушкой традицию всегда быть первой. Но поддержать меня было некому. Я просто везде таскала за собой маму и сестру, что меня очень напрягало. Например, на конкурсе по поеданию мороженого я заняла второе место и получила надувной круг. Также летом в свободное время я ходила с мамой на ее работу, где помогала ей.

Я пыталась бороться с наступившим одиночеством дома и после школы ходила по кружкам. Я много с собой разговаривала, анализировала и видела налицо, что проблема возникшего одиночества была вовсе не в занятости родителей, ведь бабушка работала не меньше. Я понимала, что потеряла большую душевную поддержку от сильного близкого человека, который понимал каждый мой шаг. И сколько бы я ни требовала от родителей внимания, они не могли заменить того наркотика для души, что давала бабушка. Продержалась я всего два года и упала.