Сильнее бури

- Ждать себя заставляешь, звеньевой…

Гафур развел руками:

- Вы что, не знаете нашего бригадира? Совсем нас загонял! Ему, можно сказать, в лицо плюнули, а он выслуживается перед обидчиками… Из кожи вон лезет, чтобы спасти хлопок, который по милости моей бесценной племянницы - да пошлет ей аллах кучу детей, чтоб не мешалась в чужие дела! - чуть не погубила песчаная буря. Бригадиру махнуть бы на все рукой: пусть герои сами выкручиваются, как хотят. А он целыми бочками льет воду на их мельницу: и сам не выпускает из рук кетменя, и другим не дает ни минуты отдыха!

- Тебе, пожалуй, не дашь…- криво усмехнулся Кадыров.

- Ай, раис, ты-то уж меня не обижай! Я, кажется, все для тебя готов сделать.

Аликул разлил по стаканам остатки ноньяка. Рузы-палван, быстро разрезав дыню, положил перед каждым по душистому, искристо-белому полумесяцу:

- Предлагаю, друзья, выпить по маленькой за хорошее настроение и поближе познакомиться с моей дынькой.

- И пусть раис расскажет, чем… хе-хе… порадовал его наш молодой парторг.

Кадыров впился зубами в нежную дынную мякоть, обглодал корку, отбросил ее в сторону и обвел приятелей недобрым взглядом, налитым хмурой, тупой обидой.

- Радости мало. Председателя вашего уже ни в грош не ставят! - Он, словно с врагом, расправился еще с одной дынной долькой и с горькой усмешкой продолжал: - Я-то, дурак, думал: я - голова колхозу! Да, недаром говорят, что вода, которая течет в арыке, не ценится. Главные хозяева у нас, оказывается, бригадиры. Парторг так и заявил: бригадир, мол, сердце колхоза! - Кадыров в ярости стукнул кулаком по хурджуну и требовательно спросил: - Ну, а я тогда кто? Печенка, что ли? Бригадир - сердце колхоза, а председатель - пустое место? Печенка, селезенка, слепая кишка? Отрезать ее, да выбросить! - Он чуть не всхлипнул от жалости к самому себе и воскликнул с горечью: - Ну как такое терпеть? Как после этого работать? Руки опускаются…

Аликул поднял глаза к небу и сказал вкрадчиво и соболезнующе:

- Нам больно за тебя, раис… Мы видим, слова парторга ранили тебя в самое сердце, словно острие отравленного кинжала.

- Погодите! - со злорадной угрозой прервал его Кадыров. - Погодите, они и до вас доберутся. Наплачетесь с этой целиной! Особенно ты, Аликул!

Глаза у Аликула забегали, словно мыши в мышеловке.

- Это почему же я, уважаемый раис?

- Ты - председатель совета урожайности. Мы с тобой оба в ответе за урожай нынешнего года.

Аликул задумался. Потом, обращаясь к Молла-Сулейману, поинтересовался:

- У тебя-то на участке оправился хлопок?

- Какое там! Людей мало. Лучшие хлопкоробы ушли в строительную бригаду.

- А остальные на базаре гуляют?

- Да нет… Ковыряемся помаленьку…

Аликул насмешливо прищурился:

- А бригадир, если меня не обманывают глаза, ведет бригаду в бой, крепко сжимая в руках стакан с коньяком!.. Нет, так не пойдет, братец… Запомни: все твои дехкане - золотые работники, и все делают, из последних сил выбиваются, чтобы спасти хлопок. А сам ты ночей не спишь, глаз не смыкаешь, все думаешь, как справиться с лихой бедой? Но вот людей у тебя мало… Как солнце высасывает из земли влагу, как болезнь изнуряет человека, так и целина обескровила, истощила твою бригаду. И как ни бьются герои-дехкане, а хлопок, придавленный бурей, поднять уже не могут… И гибнет на наших полях бесценное белое золото, гибнет по вине тех, кто не вовремя и не рассчитавши сил решил взять «на ура» неприступную крепость - пустыню, добыть себе дешевую славу…

Все, как завороженные, слушали Аликула. Молла-Сулейман глядел прямо в рот оратору своими выпуклыми глазами. Лица Кадырова и Гафура выражали мрачное, тупое внимание. И лишь Рузы-палван морщил лоб, ' стараясь сообразить, куда клонит хитрый старик. Аликул, насладившись впечатлением, которое произвела на слушателей нарисованная им страшная картина, коротко вздохнул и, как о чем-то решенном, сказал:

- Так мы и напишем, дорогие…

Первым пришел в себя Рузы-палван. Он улыбнулся как-то неуверенно и, помявшись, спросил:

- Куда же это, Аликул?

- Как «куда»? - в свою очередь удивился Аликул. - В газету. В нашу районную газету.

Как видите, основание для жалобы на Айкиз имеется. А поломаем головы, так еще что-нибудь отыщем… И подрежем крылья нашей занесшейся в облака орлице… Печать, братцы, бо-ольшая сила.

- И нам… поверят? - усомнился Рузы-пал- ван: он-то не привык, чтобы ему верили.

- А мы сделаем так, что поверят. Мы обопремся на гору! Есть руководители и позорче и поумнее Айкиз с Джурабаевым…

- Султанов? - догадался Кадыров.

- Ты попал в цель, раис. Вспомните мудрую пословицу: только золотых дел мастер способен оценить золото. Разве не о Султанове это сказано? Уж он-то разбирается -в людях. Он уважает нашего председателя, он самый желанный гость в моем доме. И он не оставит нас в беде, братцы…

- Так-то оно так… - угрюмо возразил Кадыров, - тольно ведь и его клюют молодые петушки.