Сильнее денег

Кэйри все еще сидел там. Его полной фигуре явно было неуютно, лицо покрывал пот, маленькие глазки злобно посверкивали. Я с удовлетворением подумал, что сейчас он переживал и мучился так же, как переживал и мучился я в его кабинете.

Обнаружив, что я пришел с пустыми руками, Кэйри побагровел. В ресторане теперь собралось человек двадцать, но все они сидели чуть поодаль.

Пока я шел к нему, Кэйри злобно наблюдал за мной и шевелил губами.

Я пододвинул стул и сел.

– Где деньги? – еле сдерживая себя, спросил он.

– Я передумал. Ни шиша вы не получите, можете меня арестовать.

Кэйри сжал красные кулачищи.

– Хорошо, мразь. Ты дорого поплатишься за это. Я добьюсь, что тебя упекут на пятнадцать лет.

– За компанию с вами, – ответил я, не сводя с Кэйри пристального взгляда. – Судьи рассматривают шантаж так же, как причастность к убийству.

– Да ну? Кому ты пытаешься морочить голову? Уж я-то знаю, кому сперва поверят – тебе или мне. Пытаешься запугать меня, негодяй? Либо плати, либо садись в тюрьму.

– Я все думал, почему за тридцать пять лет вашей службы в полиции вам удалось дослужиться только до инспектора. Теперь я знаю. Потому, что вы дурак. Не с вашим умом шантажировать кого-либо. Хотите знать, почему? Я с удовольствием объясню. Я дал вам показания до того, как вы ушли в отставку, – дежурный подтвердит, что я пришел к вам в четыре пятнадцать. От вас я ушел один, вы еще оставались у себя. Если я не давал показания, то чем я занимался у вас, если не разговаривал с вами? Почему вы сразу не арестовали меня? Почему перед последним уходом со службы вы не передали мои показания полицейскому, который принял от вас дела? Что вы делаете в Голланд-Сити и какие разговоры вы тут ведете со мной? – Я жестом указал на бармена. – Он подтвердит, что мы здесь встречались и разговаривали. Подумайте над всем этим и добавьте еще одно обстоятельство. Кассета с пленкой есть не только у вас. Вы помните портфель, с которым я приходил сюда? Помните, что он стоял между нами? В портфеле был портативный магнитофон. Сейчас у меня есть превосходная запись нашего с вами разговора. Отсюда я сразу же поехал в свой банк, передал служащим магнитофон и пленку и попросил позаботиться о них. Если воспроизвести записанное на судебном заседании, вы сейчас же окажетесь вместе со мной на скамье подсудимых, получите лет пятнадцать, а уж пенсии, конечно, вам не видать, как своих ушей.

– Вы лжете! – хрипло сказал Кэйри. – Никакого магнитофона в портфеле не было. Тебе не удастся взять меня на пушку.

Я встал.

– Возможно. Но где у вас доказательства? Попробуйте меня арестовать, а потом посмотрим, что из этого выйдет. Лишайтесь своей пенсии и получайте пятнадцать лет тюрьмы. Мне-то что? Если меня арестуют, то готов поспорить, что через день-другой и вы окажетесь в тюрьме. Я поручил банку в случае моего ареста передать прокурору Лос-Анджелеса пленку с записью и мое заявление о вашей попытке шантажировать меня. Вот я и загнал вас в тупик, продажная вы душа и мелкий жулик! Теперь попробуйте что-нибудь предпринять.

Я вышел из ресторана и направился к машине.

На безоблачном небе ярко светило солнце.

Я сел в машину и помчался в Голланд-Сити – к своему любимому делу, к своей Сарите.