Сильнее себя

Там меня ждала такая же праздничная Ульяна: думаю, она волновалась не меньше моего, если не больше. Все же это было ее дело, а мне предстояло стать его лицом. Спустя десять минут мы уже не улыбались – дверь центра не открылась ни разу. Мы прождали еще пятнадцать минут, когда все стало окончательно понятно. Никто не придет.

Если вы думаете, что мы сели за стол и проговорили ошибки, придумали новый план продвижения и назначили дату следующего урока, вы ошибаетесь. Для этого нужны силы и уверенность в себе, своих знаниях и опыте. Тогда я лишь попрощалась с расстроенной коллегой. Ушла, не обсуждая случившееся. Глотая слезы, шла домой и думала: «Это конец. В меня никто не верит». Казалось, что моя идея – большая и важная лишь для меня. Раздутый воздушный шарик, который лопнул от одного неловкого движения. Пустышка внутри, яркая оболочка снаружи. Платье, туфли – кому это все нужно? Очевидно, что люди ищут преподавателя с опытом, а у меня на лице написано, что весь мой опыт с детьми – смена подгузников полугодовалому ребенку.

Эта травма (да, именно травма, и никак иначе) осталась со мной надолго. В первые годы существования Welcome первый учебный день не походил ни на праздник, ни на уверенный старт начала работы. Я боялась приходить в студию, думала: «Вдруг и сегодня никто не придет? Что, если именно в этот раз они поймут, что им нужно другое, и я опять зайду в пустую школу?»

Но прошло время, и мне захотелось попробовать еще раз. Ульяна тоже не теряла надежды, и мы стали обзванивать клиентов с приглашением на открытый урок – тех, кто уже привел детей на занятия по раннему развитию в наш центр. На этот раз у нас все получилось: родители привели детей, а дети, что немаловажно, на уроке явно получали удовольствие. Мне казалось, что я, если и не была на высоте, справилась по меньшей мере неплохо. По крайней мере, мой план, которые я готовила не один день, включал все стадии урока, и мне даже удалось уложиться в тайминг. На следующий день я обзванивала родителей, чтобы предложить посещать занятия. Один за другим они отвечали отказом, а мама мальчика Егора (я запомнила его имя на всю жизнь) и вовсе ответила: «Вы не умеете преподавать, мы ходить не будем». Я попыталась что-то возразить, но она повесила трубку. Я так и осталась сидеть на подоконнике с телефоном в руках, смотрела в окно, слезы бесконтрольно текли по лицу. Прошел час, и я очнулась от своего горя, только потому что проснулась Настя.

Через несколько лет мы, кстати, неожиданно встретились с мамой Егора на квесте, который наша студия проводила в парке. Я заметила среди людей женщину и сразу узнала в ней маму Егора, подсела и поприветствовала ее. Женщина вопросительно посмотрела на меня и спросила: «Мы знакомы?» Я сказала: «Да, несколько лет назад ваш сын приходил ко мне на пробный урок, но после него вы сказали, что я не умею преподавать и не стали заниматься». На лице женщины отразилось удивление, она неловко заерзала на скамейке, несколько раз открыла и закрыла рот, так и не найдя слов. Я продолжила: «Я подсела, чтобы сказать спасибо за то, что тогда сказали мне правду. Я после ваших слов много училась и работала над собой, и вот теперь я руководитель самой крупной языковой студии в городе». Удивление на ее лице стало совсем уж очевидным. Качнув головой, словно не веря, она проговорила: «А что, Welcome вы создали?» – «Я…» – еле слышно сказала я и ушла.

Но до этого момента было еще далеко, а пока, услышав, что проснулась Настя, я встала и стала собираться на прогулку с дочкой. Не знаю, откуда у меня взялись силы, но я решила предпринять еще одно действие. От руки написала на прямоугольных кусочках картона (назвать их визитками до сих пор не поворачивается язык): «Анна, английский для детей» – и номер, почему-то свой личный. Это, кстати, выльется в проблему, но уже гораздо позже. А пока я положила карточки в сумку на коляске и отправилась в ближайший к дому парк. Я понимала, что лучше меня никто не продаст мои же занятия, а там, мне казалось, легче всего найти мою целевую аудиторию. Мамы и папы гуляют с детьми, и есть время, чтобы меня выслушать.

Прекрасное время и бесценный опыт, на котором до сих пор основан наш тренинг по отработке возражений. Потому что столько отказов, сколько я получила в том парке, я не слышала больше никогда. Я подходила к каждому, и далеко не всем хватало вежливости даже на простой отказ, несколько раз меня прямо послали матом. А мужик, мирно расслабляющийся с бутылкой пива на лавочке, лениво бросил, взглянув на протянутую бумажку: «Анна, или как вас там, я вырос без английского, и сын справится». «Да, – подумала я с раздражением, – ты действительно справился уже лучше некуда». Но вслух не произнесла ничего, лишь отошла в сторону.