Сильнее Скотленд–Ярда. Преступники-сыщики. Синяя рука. Гостиница на берегу Темзы

Леди Ирен Белвинн медленно обмахивалась длинным страусовым веером с видом полнейшего равнодушия к теме разговора, между тем жадно ловя каждое слово. Тридцатилетняя красавица, вдова одного из богатейших банкиров Европы, она везде пользовалась особым почётом и восхищённым вниманием.

— Вы имеете в виду этих… сыщиков? Я где–то слышала, что их прошлое небезупречно.

— Прошлое прошлым, — горячился полковник Энфорд, — но что они ищут сейчас вокруг моего дома?

— Странно, — заметила Ирен. — Я только сейчас вспомнила о них…

— Но зачем они вам? — спросил помощник прокурора удивлённо.

Она промолчала и перевела разговор на другую тему.

Было уже за полночь, когда леди Ирен подъехала к своему особняку на Пикадилли.

В доме все, должно быть, уже спали. Тем не менее, ей навстречу выбежала горничная с крайне озабоченным лицом.

— Она ждёт вас с девяти часов, миледи, — сказала девушка, понизив голос.

— Где она?

— Я отвела её в библиотеку, миледи.

Бросив шаль на руки горничной, леди Белвинн быстро прошла по широкому коридору и распахнула дверь в библиотеку.

Женщина, сидевшая на канапе, почтительно привстала. Она была одета крайне бедно и неряшливо. Вид её был жалок и убог, но из–под полуопущенных век сверкали хитрые глаза, а в голосе, как бы он ни был проникнут униженным смирением, нет–нет да проскальзывали властные нотки.

— Ему снова очень плохо, сударыня, — сказала она. — Нам всем пришлось бросить работу и сидеть возле него. В бреду он то и дело говорил, что придёт сюда сам. По мнению врача, его нужно отправить… — глаза её сверкнули — … в Южную Африку.

— В прошлый раз вы упоминали Канаду, — холодно заметила Ирен. — Это довольно дорогое удовольствие, миссис Деннис.

Женщина пробормотала что–то невнятное и нервно потёрла руки.

— Что сказать, когда последние гроши приходится отдавать врачам… Я ведь не чужая… племянник, всё–таки… сердце кровью обливается… на его поездку в Южную Африку требуется пять тысяч фунтов… а где их взять?

Пять тысяч фунтов! Неделю назад просьба заключалась в одной тысяче. Ставки заметно выросли.

— Я хочу проведать его, — сказала леди Ирен решительно. Из–под ресниц гостьи мелькнул острый взгляд.

— Я не могу взять на себя такую ответственность, миледи, никак не могу. Потому–то я и не говорю вам, где мы живём, чтобы зря не соблазнять вас, не подвергать опасности. Ведь для него ничего не будет стоить перерезать вам глотку.

Прекрасное лицо Ирен исказила злая улыбка.

— Не думаю, что это действительно так опасно, — сказала она спокойно. — Впрочем, это уже не имеет значения. Итак, пять тысяч. Когда вы намерены ехать?

— В будущую субботу, миледи. А деньги только наличными…

— Хорошо, — кивнула Ирен. — Завтра в полдень. И потрудитесь, пожалуйста, явиться в более опрятном виде.

Женщина горько рассмеялась.

— Легко сказать, миледи, легко сказать… Каждый пенни, заработанный мной, пожирает его болезнь. Так что…

Ирен подошла к двери и отворила её. Затем она подождала в коридоре, пока горничная не вывела неприятную гостью.

— Отворите окна и проветрите помещение, — сказала леди Ирен. Поднявшись в свой будуар, она присела перед туалетным столиком, всматриваясь в своё отражение.

Затем, схватив телефонную книгу, нашла нужный номер.

Её соединили. Она услышала мягкий перебор гитарных струн. Мужской голос спросил, кто звонит.

— Леди Ирен Белвинн, — ответила она. — Вы, правда, не знаете меня, но…

— Я вас отлично знаю, леди Ирен. — По тону она могла безошибочно заключить, что говоривший улыбался.

— Сегодня вечером вы обедали у полковника Энфорда и покинули его дом без десяти минут двенадцать. По–видимому, желая собраться с мыслями, вы поехали домой не обычным путём, а мимо Гайд–Парка…

Гитара смолкла. Она слышала, как чей–то голос отчётливо произнёс: «У Леона появилась манера Шерлока Холмса…»

Затем послышался смех. Она тоже невольно улыбнулась.

— Вам бы хотелось встретиться со мной? — Значит, с ней разговаривал Леон Гонзалес.

— Когда это возможно? — спросила она.

— Немедленно, если дело настолько серьёзно, что… А мне кажется, это действительно так.

Она секунду колебалась.

— Хорошо. Я буду ждать вас в библиотеке.

Двадцать минут спустя горничная ввела к ней стройного мужчину в смокинге. Она поздоровалась с ним довольно растерянно, не успев обдумать, с чего начать разговор. Он терпеливо ждал…

— Я была тогда ещё очень юной, пожалуй, это всё, что я могу сказать в своё оправдание… Он был красив, смел, умён… Кроме того, шофёр — это всё–таки не лакей… Я хочу сказать, что с шофёром у меня могли быть дружеские отношения, тогда как с другими слугами…

Собеседник понимающе кивнул.

— Это был безрассудный, безумный поступок… Когда мой отец рассчитал его, казалось, сердце моё разорвётся…

— Ваш отец знал? — спросил Гонзалес.

Она покачала головой.