Сильнее страха (СИ)

— Пустяки, Реган, маленькая просьба. Я просто очень вежливо сейчас попрошу тебя не повышать голос на мою невесту. Никогда, понял?!.. Иначе от тебя, ленивая задница, тут и мокрого места не останется!

Выходя из кабинета, он увидел Рене. Передавая ему деньги, она посмотрела на него как-то иначе, почти с удивлением. Очевидно, она слышала, что он сказал Регану.

Она ничего не спросила, но Тоно все же объяснил, чтобы она не надумала себе черте-что:

— Не позволяй ему повышать на тебя голос, потому что ты — моя невеста, а я такого оскорбления не потерплю ни от кого, а тем более, от этого засранца. Если он еще раз посмеет, скажешь мне.

Рене и сама не знала, как ей удалось пережить эти недели. Тоно, конечно, увеличил срок до свадьбы, видимо надеясь, что она передумает. Во всяком случае, возникла неожиданная командировка на две недели. Когда он пришел сказать ей об этом, вид у него был весьма задиристый. Он был готов к упрекам, угрозам и шантажу.

Рене была не одна, он нашел ее в диспетчерской, она ждала начальника, с тем, чтобы познакомить его с очередным его же собственным отчетом. В комнате были девушки из диспетчерской. Тоно, как всегда шутливо и шумно поздоровался со всеми, остановился над ней. Рене хотела встать, чтобы избежать длительного прикосновения при приветствии, но не успела. Он навис над ней, сдавив тисками ее плечи, не давая пошевелиться. — Любимая! — сказал он громко, делая вид, что целует ее в макушку, а потом прошептал уже только ей на ухо, — Мне надо поговорить с тобой… сейчас же. — О, влюбленные шепчутся и обнимаются прямо на глазах у всех… Подумать только, какая любовь!.. А ведь еще и часа не прошло с начала работы. Неужели так соскучился? — лукаво спросила Лизе, выразив общее мнение наблюдавших за ними нескольких пар ревнивых глаз. — Угадала, соскучился, страшно соскучился! — продолжал дразнить ее и остальных коварный Тоно, который ощущал себя в центре всеобщего внимания, как рыба в воде, — я, как и всякий влюбленный не то, что часы, минуты считаю, до встречи. А только улучу свободную минуту, иду искать любимую. Дорогая, давай выйдем, здесь невозможно говорить… — Неужели, мы так тебе мешаем? А раньше, было наоборот, ты искал нашего общества… Или уже не помнишь, как еще недавно, ты вот так же шептал какие-то глупости на ухо другой девушке?.. Да что говорить, многим из нас!.. Как же ты переменчив, Тоно! Берегись Рене, предупреждаю, он ненадежен! — Только не тогда, когда дело касается настоящей любви, дорогая! Любви, а не влюбленности. — Боже, как тонко! А как ты их различаешь?

— Разве не видишь? Я женюсь!

Даже Лизе не нашлась с ответом. А Тоно всем широко улыбнулся и вытянул за дверь испуганную Рене.

— Вот что, мне надо на неделю смотаться с базы. Шеф принял заказ для меня. Вообщем, «радостное» событие придется отложить.

Он с вызовом взглянул на нее и сощурил глаза, готовясь к бою.

— Ладно, — только и сказала Рене. В тайне она была очень рада, что свадьба откладывается, и откладывается не по ее вине. Она не была уверена, что у нее есть силы пережить это мучительное испытание так скоро. Ей нужна была передышка от этого избыточного общения, от любопытных и недоверчивых взглядов окружающих, оценивающих в связи со свадьбой ее личные достоинства, от этих пугающих неожиданных прикосновений Тоно, после которых саднило ее чувствительную кожу.

— Что, ты не возражаешь?.. Чудненько! А я то воображал яростное сопротивление! Может, ты все-таки передумала?.. Насчет свадьбы?

— Нет, ничего не измениться, Тоно, на это не рассчитывай. Две недели. Потом свадьба. Не забудь, ты дал слово.

Он усмехнулся.

— Я-то помню, только и ты не забудь о моем условии: придешь сегодня в семь провожать меня. И смотри, не вздумай дергаться, или стоять как истукан! Учти, если кто-нибудь догадается, я возьму слово назад, и все.

Это было ужасно. Но она смогла.

Они встретились у нее. Тоно отругал ее за безвкусие в одежде и отсутствие косметических ухищрений на лице, затем нехотя обнял и они вышли. Так, обнявшись, они должны были по замыслу Тоно дойти до его корабля. Несмотря на усилие воли и тщательный контроль за своими действиями, у Рене на лице застыло мученическое выражение. Тоно, однако, это одобрил, и она вздохнула с облегчением. После короткого прощания с друзьями, снова настала пора объятий с невестой. Под взглядами лучших летчиков космодрома и их подруг, Тоно страстно обнял ее и нежно поцеловал прямо в губы. От напряжения и боли у нее даже выступили слезы, и Тоно, совершенно удовлетворенный, поскольку слезы соответствовали сценарию печального прощанья, благополучно отбыл в командировку.