Сильнее страха (СИ)

Фредо конечно чувствовал, что не все ладно между ними. И это тоже заставляло его нервничать. В последнее время он никак не мог понять Тоно, и это было странно. Ведь если кто и знал его, так это он, Фредо. Они были знакомы более семи лет. Тоно был рад заполучить себе в напарники такого отличного механика, и, кроме того, Фредо как никто другой подходил ему в напарники, ведь он никогда не страдал тщеславием и искренне восхищался Тоно, во всем признавая его первенство. За те шесть лет, что они летали вместе, ни разу не возникла меж ними хоть сколько-нибудь серьезная размолвка. У них никогда не было секретов друг от друга, хотя Тоно не отличался особой болтливостью, как и сам Фредо, разве что под настроение. В кругу знакомых Тоно мог потешить свое тщеславие, иногда даже прихвастнуть, присочинить, ради красного словца, но он никогда не лгал ему. Ни разу. Что же касается самого Фредо, то личная жизнь его ограничивалась просмотром фильмов и чтением книг, о чем Тоно, конечно, отлично знал, но относился к этому с тактом, как к личному выбору Фредо, что, в свою очередь, нельзя было не ценить. Это спокойное взаимное уважение и принятие причуд в характере каждого, сплотило их. Фредо гордился их дружбой и полным доверием Тоно. И вот теперь его друг внезапно, без предупреждения женился, да еще на такой девушке… Господи, да сразу слово не подберешь какой…Странной. Когда Тоно сообщил ему об этом, он просто не поверил. И наверняка не он один!.. Но Тоно не шутил. И явно чего-то не договаривал. Он вообще не говорил на эту тему, только хмурился и морщился в ответ на вопросы. Потому теперь меж ними стало… непонимание. Это надо же, чтобы Счастливчик Тоно, как звали его другие пилоты меж собой, из всех девушек, сходивших по нему с ума, женился на этой!.. Боже, как мог он предпочесть всем тем красавицам, о которых такие, как сам Фредо, могли только мечтать, предпочесть им эту!.. Кроме того, сейчас он, кажется, просто ненавидел и презирал ее, а она… его даже не замечала. Впрочем, она не замечала никого, как робот, ни чувств, ни эмоций, всегда одно и тоже застывшее равнодушное выражение на бледном лице. Фредо даже подумывал сначала, что она пьет или принимает что-то, но кроме бледности и этой странной отрешенной маски, других признаков распространенных недугов не наблюдалось. И все же, даже слепой бы догадался, что здесь что-то не так. Но Тоно молчал, и Фредо, не желая соваться не в свое дело, тоже, хоть это молчание и задевало его.

Теперь, когда Тоно преследовал свою жену придирками и словно вызывал на открытую ссору, Фредо все время находился в напряжении. Его мать, алкоголичка, регулярно устраивала скандалы с драками, битьем посуды и ужасной руганью, и воспоминания об этом до сих пор служили ему предостережением против общения с женщинами, и уж тем более женитьбы.

Поэтому Фредо благоразумно прятался в своей каюте, а Тоно развлекался, всячески досаждая жене. Шутки, намеки, замечания так и сыпались из него, как из рога изобилия. Рене безмолвно терпела, она другого обращения и не ожидала, как от Тоно, так и от всего остального мира. Она давно уже знала, что больше не принадлежит к живущим, что всем остальным плевать на ее муки, и что она совсем одна перед жестоким и сильным врагом. Ей было тоскливо и страшно и, все, чего она желала — остаться одна.

Каждый раз, когда Тоно удавалось втянуть бережливого Фредо в какую-либо азартную игру, Рене получала короткую передышку. Энергия била из Тоно ключом, в то время как они с Фредо, мечтали всего лишь о покое. Фредо не любил играть, но иногда уступал Тоно, больше из великодушия и дружеских чувств. Рене приносила им напитки и потихоньку скрывалась в каюте.

Ей было нужно это время: она должна была проанализировать свои прошлые действия и сделать выводы. Нужно было только позволить воспоминаниям подняться на поверхность с самого дна памяти, во всех деталях…