Сильнее времени

— Знаете ли вы, что значит лишний пассажир на звездолете?

— Конечно. Тысячи тонн горючего и конструкции.

— Да. По этой причине в звездные рейсы пассажиров пока не берут. Пассажиром, увы, вам не стать.

— А если не пассажиром? — с задором, но без вызова спросила Вилена.

— Я ждал этого вопроса. Требуются два условия. Вам пришлось бы стать иной, Вилена. Первое — это идти не на подвиг ради своей любви, а на беспримерный риск во имя цивилизации. — И смолк.

— А что второе? — уже взволнованно спросила Вилена.

— Второе — нужно быть столь же необходимой экипажу звездолета, как необходим был ему ваш Арсений. Он и космонавт, и звездный штурман, не говоря уже о его заслугах как ученого.

— Значит, лететь могут только люди, незаменимые в полете, — с обретенным вдруг спокойствием произнесла Вилена.

— Незаменимые, — подтвердил Виев. — Вот если бы вы были математиком, как ваш отец, нейтринным инженером, как француз Лейе, или астронавигатором, как Арсении Ратов, то…

— Сколько времени осталось? — поинтересовался академик Руденко.

— Полтора года.

— Разве этого мало?

— Чтобы стать полезной для рейса? — спросил Виев, рассматривая выразительное лицо Вилены, которое отражало, как спокойствие борется в ней с волнением.

— Необходимой, — по-ратовски кратко сказала Вилена и крепко сжала губы.

— Пожалуй, легче горы сдвинуть, — заметил молчавший до сих пор профессор Лебедев.

— Значит, надо сдвинуть, — убежденно, как умел говорить Арсений, сказала Вилена. — Клин клином вышибают.

Старый академик, откинувшись на спинку кресла, слушал, потом, не выдержав, сказал:

— Ах, доктор, доктор Фауст! Что твой жалкий черт, возвращающий юность, по сравнению…

— С женщиной, — тихо подсказала Наташа.

В этот час родилась новая Вилена.

Часть третья… ПАМЯТЬ ПРЕДКОВ

Ила ве ту ла ерасе,

Астранес зила как селе Итала.

(Сияющему свету ласковому этрусков,

Астарте могущественной,

Всюду сущей в Италии.)

Из письма любителя-этрусковеда П. Н. Аркатова автору о «Русинском прочтении золотых пластинок на жертвеннике в Пирге близ Рима» (по материалам профессора М. Паллотино, Италия).

Глава первая… ПРОТЕЗ

Вилена понимала, какой тяжкий труд — в баснословно короткий срок усвоить программу, которую звездолетчики проходили за много лет.

Еще в пору занятий музыкой Вилена проявляла завидное упорство в труде. Но то, что она взялась сделать, по общему мнению, превосходило все возможное. Но она твердо стояла на своем.

Домашние были в отчаянии от ее исступленных занятий. Мать даже слегла. Вилена дежурила у ее постели с книгой по астрономии или по физике в руках.

По выражению ее лица Анна Андреевна поняла, что науки даются ей не легко. И это оказалось для матери лучшим лекарством. Поверив, что дочь не улетит, она поднялась на ноги. Мудрая бабушка советовала не вмешиваться. Все устроится само собой.

Вилене мало было дня. Она вспомнила о гипнопедии (запоминании во сне) и как-то вечером принесла записанный на ленту курс лекций по физике, чтобы за ночь усвоить несколько глав. Не желая мешать Авеноль, с которой жила в одной комнате, она ушла ночевать в кабинет отца. Бабушка вызвалась посидеть с ней. И обе уснули.

Анна Андреевна слышала из-за двери, как бубнил аппарат:

— Термоядерные реакции в звездолете могут быть основаны на превращении четырех атомов водорода в один атом гелия. При слиянии ядер водорода будет наблюдаться дефект массы, соответствующий выделению энергии по формуле Эйнштейна: Е равно М, помноженному на С в квадрате, где Е — энергия, М — дефект массы, а С — скорость.

— Пусть хоть выспится! — вздохнула Анна Андреевна.

Утром Авеноль в тренировочном костюмчике распахнула дверь в отцовский кабинет.

— На зарядку! Ста-но-вись! — И, вбежав в комнату, включила видеофон.

На экране появилась дикторша, любимица семьи:

— С добрым утром!

Авеноль нажала кнопку, и шторы раздвинулись. Солнце ударило Вилене в глаза, она стала протирать их:

— Что такое? Почему я на папином диване? И ты, бабушка, здесь? Тебе неудобно было сидя спать?

Софья Николаевна потянулась в кресле:

— Как? И я уснула? Вот не гадала!

На экране появилась стройная гимнастка — казалось, будто она рядом с сестрами. Вилена уже выпрямилась, привычно развела плечи.

— Ай да бабушка! — воскликнула Авеноль, заметив, что Софья Николаевна принялась, как и внучки, повторять под музыку движения гимнастки.

— Девочки! Завтракать! — послышался мягкий голос матери.

Уже за столом, когда Анна Андреевна разливала кофе, Юлий Сергеевич спросил:

— Так что же ты помнишь из ночного урока?

— Выдохлась. Не занималась ночью, — призналась Вилена, совершенно забыв о попытке учиться во сне.

— Может быть, и к лучшему, — облегченно вздохнул отец. — Во всяком случае, все же проверим. Ты ничего не знаешь о дефекте массы?