Сильнее всех преград (СИ)

Своя же личная жизнь у Блейза с Дафной была, похоже, в полном порядке, потому что каждый вечер, желая им приятных снов, Астория замечала у обоих в глазах огоньки страсти, когда они смотрели друг на друга. Она поднималась в свою комнату, слыша за спиной прерывистое дыхание и шорох одежды, и мысленно ругала себя за то, что целыми днями путалась у них под ногами. Она была уверена, что мешала сестре и её жениху (скрепя сердце, Астория наконец признала его в этом качестве) насладиться обществом друг друга, но считала в высшей степени наглостью заявить им об этом в открытую. При всей своей неуёмной любви Дафна и Блейз вели себя довольно деликатно: обязательное заклятие недосягаемости и шумоизоляционные чары давали Астории возможность посидеть в тишине и спокойно подумать о том, в чьих объятиях хотела оказаться она – хотела особенно сильно после того, как ежедневно, по пятнадцать часов в сутки наблюдала перед собой счастливую пару.

Каждую ночь, когда с характерным щелчком закрывалась дверь их спальни, в остальном доме наступала полнейшая тишина, да такая, что звенело в ушах. Астория усаживалась на широкий подоконник в отведённой ей комнате, прислоняясь спиной к оконному откосу, и смотрела на зеленеющий внизу скверик, на пар, поднимающийся вдалеке над рекой, на полное звёзд небо. Рука непроизвольно тянулась к цепочке на шее, а губы шептали его имя...

Она скучала по нему, считая дни до субботы и удивляясь тому, как прошлым летом им удалось перенести разлуку в четыре месяца. Писем они договорились не писать – слишком опасно, да и сова Астории осталась в Хогвартсе.

Уже начался апрель, а ночи всё ещё стояли прохладные, но она всё равно открывала створку окна и, подставив лицо свежему ветру, вспоминала его прикосновения, его поцелуи, его слова...

«Ты относишься к тому типу девушек, которые берегут себя для одного-единственного, кого полюбят по-настоящему; они чисты и невинны, как горные эдельвейсы...»

Природная любознательность в Астории победила желание понежиться ещё немного под слабыми дуновениями почти утихшего к ночи ветра, и она, взяв волшебную палочку, подошла к книжному шкафу, занимавшему почти полстены.

- Люмос. Так, эдельвейс, – шептала она, перебирая пальцами корешки книг, – посмотрим, посмотрим... Интересно, у Блейза есть магловские учебники? Ох, нет, так я не найду. Акцио, справочник по ботанике! Нет? Ну ладно. Акцио, любое издание по биологии!

Увесистая тёмно-бордовая книга выпрыгнула из шкафа, и Астория еле успела её поймать, уронив палочку на кровать. С озорной улыбкой думая о преимуществах совершеннолетнего волшебника, она просмотрела оглавление в поиске буквы «Э».

- Вот... Страница семьсот двенадцать.

Открыв справочник, она подошла к окну, машинально ища свет, но было новолуние, и в небе мерцали только далёкие звёзды.

- Люмос максима, – тихо шепнула она.

Серебристо-синий свет от палочки стал значительно ярче, и Астория, легко найдя нужную статью, быстро пробежала её глазами.

- «Научное латинское название эдельвейса – Leontopodium, происходит от греческого leon – «лев» и podion – «лапка», поскольку внешний вид соцветия этого растения напоминает львиную лапу». Хм, интересно. Так, что там дальше... «Родовое название «эдельвейс»: от немецкого edel – «благородный» и weiß – «белый»...

Она закрыла книгу, стараясь подавить в душе вызванную этими несколькими строчками бурю эмоций. «Белый», «благородный», «лев»... Неужели Драко, прежде чем сравнить её именно с этим цветком, прочитал подобный справочник? Нет, не может быть, это не в его стиле. Тогда, выходит, он просто угадал. И угадал потрясающе, соединив в названии цветка принадлежность к факультету, описание её характера и оригинальный комплимент.

- Сто очков Слизерину, – улыбнулась Астория, захлопывая окно и возвращая книгу на место. Укрытая белоснежным покрывалом кровать словно приглашала её окунуться в мир сна, и девушка не замедлила скинуть халатик и лечь на шелковистую ткань, блаженно потягиваясь. – Два дня, всего два дня, и мы будем вместе.

====== 23. Золотое трио ======

Вечером в пятницу в магловской кондитерской, которая, разумеется, не шла ни в какое сравнение со «Сладким королевством», к ребятам присоединился Энтони Голдстейн, как ненормальный радуясь знакомым лицам и при этом не теряя возможности пожаловаться на отсутствие волшебников в радиусе пяти миль, а также на то, что его родители только и делают, что заставляют его сидеть за учебниками.

- Голдстейн, – со вздохом сказал Блейз за чашкой кофе, решив прервать его истошную тираду, – если по возвращении в школу ты ещё хоть раз скажешь, что мы мозолили глаза тебе, то, поверь, ЖАБА тебе даже не придётся сдавать, потому что ты до них попросту не доживёшь.

- Блейз! – возмутилась Дафна.

- Да брось, он же шутит, – рассмеялся Энтони, – слушайте, ну кофе здесь просто отвратительный, у мадам Паддифут в тысячу раз вкуснее.

- Ммм, у мадам Паддифут? – подмигнула Астория. – С кем это ты пил кофе в месте для влюблённых парочек, признавайся?