Сильнее всех преград (СИ)

- И мне, Драко, – Мэтью крепко пожал его руку, с напускной строгостью сказав: – Приглядывай там за Асторией, она девушка буйная и может на пару с Джинни натворить дел. Ну а ты, милая, – обратился он к Дафне, обнимая её, – не переживай и передай остальным, что я в трезвом уме и твёрдой памяти. Как только, – он понизил голос, – я доберусь до мамы, то каким-нибудь способом дам вам знать. Всё, удачи!

Ребята, махнув ему на прощание, молча спустились по лестнице, прошли через приёмное отделение, где значительно прибавилось народу, и, преодолев стеклянную завесу, вышли на улицу. Перед тем, как трансгрессировать в Хогсмид, Драко украдкой взглянул на Дафну: лицо её выражало облегчение, и глаза сияли под стать радостной улыбке. Убедившись, что на них не смотрит никто из проходящих недалеко маглов, он взял её за руку, и через три секунды на том месте, где они только что стояли, кружился лишь маленький вихрь осенних листьев.

====== 14. Сюрпризы приятные и не очень ======

Прошло уже полмесяца со времени визита Драко и Дафны в больницу святого Мунго, но Астория до сих пор не решалась подойти к Джинни и заговорить с ней. Порой она впадала в глубокую задумчивость, а потом внезапно ловила себя на мысли, что не может подобрать нужные слова, чтобы завести с Джинни разговор; порой надеялась, что та не выдержит первой и хотя бы спросит её о здоровье отца, но всё было тщетно. Сохранялся молчаливый нейтралитет, отягчаемый неопределённостью и страхом убедиться в том, что подруга для неё утеряна навсегда. На некоторых занятиях они по-прежнему сидели вместе; отличие было лишь в том, что они не перекидывались ни взглядом, ни словом. Ребята с факультета уже начали задавать вопросы, но и Джинни, и Астория будто по негласной договорённости избегали подобных разговоров, отшучиваясь и быстро меняя тему. Как-то поздним вечером они в компании других гриффиндорцев сидели в гостиной и корпели над домашней работой по магловедению и зельям. Кое-как разобравшись с докладом для Алекто, они принимались за задание Слизнорта, но, едва увидев требуемый объём — два больших свитка — многие бросали это гиблое дело и отправлялись спать. К полуночи в гостиной остались только Джинни и Астория, сидящие по разным углам и пытающиеся вникнуть в задание. В десятый раз перечитывая формулировку, Астория вдруг поняла, что это шанс, который просто нельзя не использовать, если, конечно, она не хочет провести всю оставшуюся жизнь в муках совести.

— Джинни, ты теперь ненавидишь меня? — тихо спросила она, глядя из-за стола на рыжеволосую подругу, которая расположилась в любимом кресле Гермионы у камина.

— Нет, пожалуй, — быстро ответила она, будто ждала этого вопроса, потом тяжело вздохнула, помотала головой и наконец добавила твёрдо: — Конечно, нет.

Лицо Астории просветлело, и она осторожно, словно боясь разрушить эту атмосферу висящей на волоске, но всё ещё дружбы, приблизилась к камину и села в соседнее кресло.

— Он не так плох, как ты думаешь, — сказала она, глядя на языки пламени. Джинни смотрела туда же. Снова повисла неловкая пауза. Астория от волнения теребила подол своей мантии. Спустя несколько минут она краем глаза заметила, что Джинни повернулась к ней.

— Единственное хорошее, что я могу припомнить о Малфое — это то, что он спас тебя от дементоров, — многозначительно произнесла она. — И, если абстрагироваться от моего личного, субъективного отношения к нему, этот поступок вполне способен перевесить все козни, что он строил ребятам и лично мне в течение нескольких лет.

Астория, оставив мантию в покое, сделала глубокий вдох, чтобы выразить Джинни благодарность за понимание, но та жестом остановила её и продолжила уже менее спокойным тоном:

— Но он — заклятый враг Гарри, Астория. Как бы ты относилась к врагу своего любимого?

— Во-первых, к Гарри я отношусь замечательно, — ответила та, вызвав в Джинни вспышку изумления. — А во-вторых, Драко всецело разделяет взгляды ОД, так что сложно назвать их врагами.

— Да неужели?! Не уверена, что когда-нибудь поверю этому лицемерному, двуличному...

— Джинни, не надо, пожалуйста, — довольно сурово сказала Астория. — Пойми, мне больно это слышать. Я очень дорожу нашей с тобой дружбой, у меня никогда не было и не будет такого товарища как ты, но...

— Ясно. Или я принимаю тебя со всеми твоими странными увлечениями и не говорю о них ничего плохого, или не принимаю вовсе, так?

— Ну... смысл, в общем-то, ты передала. Прости.

Джинни поднялась и стала ходить из угла в угол гостиной, бормоча себе под нос, но так, чтобы Астория её слышала: