Сильнее жизни

Они виделись несколько раз, никогда больше не заговаривая о том, что произошло. Он принял ее такой, какая она есть, ни о чем не спрашивая, ничего не требуя. Неожиданно для себя обретя в этом мире друга, Ангел не могла знать, к чему это ее приведет.

Как только поняла, что ждет ребенка, Барбело поспешила поделиться этой новостью с Данталионом, отчаянно веря, что это хоть что-то сможет изменить в их отношениях, понимая, что подобно тысячам других земным женщинам вполне может обмануться в своих надеждах. Тот вечер она не забудет никогда. Вечер, когда ее жизнь была безнадежно разбита. Волна ненависти, злости, подозрений и несправедливых обвинений обрушилась на нее. Ей казалось, она попала в Ад, тот самый, о котором так любят говорить люди. И этот Ад ей устроил тот, кого она любила. И как же больно было осознать, что виновником всех ее бед является Люцифер — ее брат!

* * *

Тесная комната в которой ее держали имела только одно маленькое окошко, под самым потолком, но Люцифер позаботился о том, чтобы его пленница не смогла этим воспользоваться — на ее шею был надет плотный обруч из неизвестного металла, не позволяющий покинуть это место.

— Что ты с ней сделал? — с мукой в голосе спросила Барбело. Лицо стоящего в отдалении от нее Люцифера сияло каким-то внутренним светом.

— Не стоит думать обо мне как о чудовище, сестра моя, — мягко произнес он, — слишком долго я шел к этому. Но мною двигает лишь чувство справедливости!

— Тобой движет гордыня, — возразила Барбело, отворачиваясь от брата.

— Нами всеми движет гордыня. И им… им тоже движет гордыня.

— Не смей так говорить!

— Не поздно ли заступаться за того, кого ты покинула, повинуясь моему зову? Разве не усомнившись в его справедливости, ты захотела сама, своими глазами увидеть то, что происходит в действительности в этом мире?

— Ты меня использовал.

— Пусть так. Но я дал тебе то, чего никогда не было у меня — свободу выбора. И ты его сделала.

— Я тебя ненавижу.

— Я рад, что находясь здесь ты научилась чувствовать не только безмерную любовь к его марионеткам.

Люцифер исчез, и Барбело снова осталась одна. Скоро ее дочь умрет, и она ничем не сможет ей помочь. Пленница этой комнаты, этого тела…

Барбело привстала, напряженно вслушиваясь в окружающую тишину — слежки нет, да и вряд ли кто-то из окружения Падшего сможет сразу понять, что происходит. Ей лишь надо умереть, еще раз. И тогда… тогда она постарается сделать все, чтобы его остановить.

Это было сложно — окончательно уничтожить тело той, кого она уже привыкла называть дочерью, без надежды когда-либо вернуть ее в этот мир:

— Лариса, девочка моя, простишь ли ты меня когда-нибудь? — обращаясь к пустоте, спросила Ангел.

Обруч мешал, но все же, ей удалось достаточно прочно затянуть на шее петлю. Забравшись на кровать, и с трудом дотянувшись, она привязала другой конец веревки к кованой решетке на окне. Нужно действовать четко: достаточно одного точного резкого движения, чтобы сломать шейные позвонки, и чужое ей тело, поддерживаемое лишь ее собственной силой, перестанет жить и сопротивляться. И она будет свободна.

* * *

Он почувствовал нечто странное, но не спешил открывать глаза. Его раны, едва начавшие затягиваться, все еще болели и кровоточили. После того, как он попытался наброситься на двоих охранников, понял, для чего ему надели этот ошейник. Люцифер не хотел рисковать, полагаясь на силу стражи, крепкие двери и цепи.

Двери открылись, и в камеру Валара проникла узкая полоска света. Вошедший всмотрелся в темноту и безошибочно направился к нему.

— Неужели твой хозяин решился отпустить тебя сюда одного? — с сарказмом спросил Валар.

— Молчи и слушай, — губы стража не двигались, но в разум полукровки ворвался незнакомый голос, — ты должен ее спасти. Иначе все напрасно. Поклянись, что сделаешь это — спасешь мою дочь!

— Твою дочь? — удивленно оглядев стража, Валар сосредоточился на его удивительных глазах, — кто ты?

— Аурелия. У нас мало времени: я не смогу долго контролировать это тело. Оно еще живо и сопротивляется мне.

Между тем руки стража начали шарить по ошейнику. Валар уловил резкий металлический запах, и заметил, что его спаситель весь в крови.

— Мне пришлось убить второго, — словно оправдываясь, произнесла Аурелия, — у него был ключ.

— Как ты узнала, как меня найти?

— Я почувствовала ее. Но я ошиблась. Надеюсь, вы с ней достаточно близки, и ты пойдешь до конца?

— Тебе не стоит требовать от меня клятв. Я это сделаю прежде всего для нее, и для себя, — внезапно зло произнес полукровка, ощутив, как плотный обруч больше не сковывает его шеи. С цепями было справиться легче и уже через несколько мгновений он почувствовал себя свободным. Выйдя в коридор, он тут же наткнулся на мертвое тело второго стража. Забрав его оружие и сняв с него темный плащ, он набросил его на себя.

— Скоро взойдет солнце, я это чувствую. Он собирается убить ее на рассвете, в свой час. Не допусти этого, прошу! Она не должна умереть и возродиться как Ангел, созданный Дьяволом.

— А ты? Что будешь делать ты? — на миг он задержался у развилки.