Сильнодействующее лекарство

Еще более мучительным явилось появление в штаб-квартире компании «Фелдинг-Рот» федеральных судебных исполнителей с ордером на обыск, выданным федеральным судом на «розыск и изъятие любых записей, переписки и прочих документов, касающихся фармацевтического препарата, известного как гексин».

Обыск в компании явился ударом для Селии и других сотрудников. Присутствие судебных исполнителей действовало угнетающе. Несколько дней подряд они рылись в документах и наконец увезли целый фургон, погрузив в него не меньше десятка ящиков с бумагами. Туда попало и содержимое картотек научно-исследовательского отдела, в том числе из кабинета Лорда.

Лорд пытался протестовать против вторжения в его кабинет, но ему предъявили ордер, попросили отойти в сторону и не мешать.

С того самого дня, когда Селия обнаружила в его кабинете незаконно задержанные отрицательные сводки на гексин, директор научно-исследовательского отдела старался по возможности не попадаться на глаза руководителям компании, в первую очередь Селии. Всем, кто знал подоплеку этого дела, было ясно: дни Лорда в компании сочтены. Не вызывало сомнения и то, что, пока дело о гексине не будет решено, руководству компании (а в него входил и Лорд) не остается ничего другого, как выступать единым фронтом. После ареста, наложенного на бумаги компании, это стало очевидным — скрепя сердце приходилось идти на временное перемирие с Лордом.

После того как ноябрьский переполох утих, до конца года все более или менее успокоились. Накануне Рождества поступило сообщение от Чайлдерса Куэнтина.

По официальным данным, расследование в министерстве продолжается, но им одновременно приходится решать массу других вопросов, и гексин не значится среди проблем первостепенной важности.

Билл Ингрэм — он слушал этот разговор по параллельному телефону — заметил:

— По-моему, чем сильнее они затянут это дело, тем больше у нас шансов избежать крупных неприятностей.

— Это старая истина, — ответил Куэнтин. — И все-таки не следует чересчур на нее уповать.

Первый день нового года принес добрую весть. Слухи о посвящении Мартина Пит-Смита в рыцарский сан подтвердились. Его имя появилось в наградном списке, утвержденном королевой. Лондонская «Таймс» сообщила, что награда ученому присуждается за «выдающиеся заслуги перед наукой и человечеством».

Церемония должна была состояться в первую неделю февраля в Букингемском дворце. Узнав об этом из телефонного разговора с Мартином (она звонила, чтобы поздравить его), Селия сказала:

— Мы с Эндрю прилетим в Англию за неделю до этого и после приема во дворце устроим вечеринку для вас с Ивонной.

Итак, в конце января Селия и Эндрю были в Лондоне. Вместе с ними поехала Лилиан Хауторн. Ее уговорила Селия. За семь с половиной лет, прошедших после смерти Сэма, Лилиан свыклась с одиночеством, путешествовала редко. Но Селия убедила ее, что в данном случае поездка имеет особое отношение к памяти Сэма: ведь идея создания института в Харлоу, точно так же как и назначение Мартина руководителем, принадлежала Сэму.

Селия с Эндрю и Лилиан остановились в «Мейфере», на 47-й Парковой улице. В последнее время это место стало излюбленным для состоятельных путешественников. Удобства гостиницы сочетались здесь с уютом роскошной квартиры.

Лилиан — а ей скоро должно было исполниться шестьдесят лет — по-прежнему была женщиной удивительно красивой, и когда они втроем посетили институт в Харлоу, она явно произвела большое впечатление на Рао Шастри, хотя разница возраста между ними составляла добрых двадцать лет. Шастри устроил специально для Лилиан экскурсию по лабораториям института, после чего они вдвоем отправились позавтракать. Селия обрадовалась, когда узнала, что они договорились провести вместе вечер в Лондоне на следующей неделе — пойти в театр и поужинать.

В понедельник, за два дня до церемонии награждения Мартина, Селии позвонил из Штатов Билл Ингрэм.

— Не хочется огорчать вас плохими известиями, — начал исполнительный вице-президент, — но только что звонил Чайлдерс Куэнтин. Похоже, в Вашингтоне ад кромешный. Участники — ФДА, доктор Гидеон Мейс, министерство юстиции, сенатор Донэхью и гексин. Как считает Куэнтин, Мейсу надоело мириться с позицией министерства юстиции. Он считает, что там бездействуют. Так вот он по собственной инициативе в неофициальном порядке передал всю документацию по гексину на Капитолийский холм одному из помощников сенатора Донэхью. Тот показал их сенатору, который схватил их с такой жадностью, словно это рождественский подарок. Будто бы сенатор при этом сказал: «Я только этого и ждал».

— Могу себе представить! — заметила Селия.

— Затем, — продолжал Ингрэм, — сенатор вызвал к себе генерального прокурора и потребовал решительных действий. После этого, опять-таки по словам Куэнтина, сенатор продолжает теребить генерального прокурора буквально ежечасно.

— Слишком много плохих известий сразу, — вздохнула Селия. — Что-нибудь еще слышно?