Сильное лекарство (ЛП)

Они пытались, но Джона боролся, когда почувствовал, что ускользает. Чтобы остаться на земле, он смотрел на Ангуса, особенно сосредотачиваясь на том, как мужчина изменился по сравнению с его давним мучителем. Ангус всегда был плотным и широким, с покатой грудью и большими руками. Казалось, будто тяжёлая жизнь в тюрьме, где нечего было делать, кроме как работать и драться, уменьшила его до одних мышц. Он всё ещё был большим, конечно, но не обладал тем сальным, раздутым качеством, которое Джона помнил. Он был крепким. Рельефным. Ужасающим.

Если раньше его лицо всегда было красным и слегка опухшим от большого количества алкоголя и проводимого на солнце времени, сейчас оно стало обветренным и морщинистым, изъеденное возрастом. Так он только выглядел холоднее.

Его копна волос частично приподнятых рыжих волос тоже изменилась. Он полностью поседел, как бывало с рыжими, отрастил волосы и связал их низкую косичку на загривке. У него была такая же седая, густая борода и усы. Джона смутно помнил, что где-то читал, как скользкие адвокаты просят своих клиентов-преступников отрастить волосы на лице, чтобы помочь скрыть микровыражения лица, которые могли выдать, что обвиняемые... не так уж раскаиваются. Он не знал, правда ли это, но думал, что если это так, Ангус этим воспользуется.

«Я иду за тобой, сынок».

На мгновение Джона показалось, что его не заметили. Пока Ангус не поднял голову, и их взгляды не встретились. Глубоко посаженные, свинячьи глаза Ангуса буравили его, снимая кожу до голой плоти. Глаза сузились, и губы приподнялись в пародии на улыбку, и Джона понятия не имел, как кто-то мог смотреть на этого мужчину и видеть кого-то кроме убийцы.

В этот момент Джона бесконтрольно дрожал. Он был не в силах отвезти взгляд от этой холодной ухмылки, пока Ангуса вели к столу для подсудимых. По стенам потёк жидкий огонь, и комната вокруг Джона дрожала вместе с ним. «Отпусти меня, отпусти меня, отпусти меня», — умолял он. Чары разрушились, когда Кэмерон с силой встряхнул его, затем потянул за руку, чтобы заставить отвернуться.

— Не смотри на него, — прошептал он. — Ты не обязан. Ты не обязан делать ничего, чего не хочешь.

Джона вяло кивнул, но был чрезмерно благодарен, что Кэмерон будто знал, куда стремятся его мысли, когда в зале находился Ангус. Он бросил взгляд на Сэма и увидел, что мужчина смотрит сердитым взглядом в седой затылок Ангуса. Было приятно, когда два человека были так полны ярости за него, особенно, когда рядом были Мадлен Фейнштейн и её племя.

После того, как Ангус сел, вошли двое мужчин и одна женщина, занимая три места впереди — предположительно, это была комиссия по досрочному освобождению. Джона бросил на них сердитый взгляд, раздражённый тем, что они вообще думают об этом, хоть и знал, что это от них требуется, так как судья не включил маленькую фразу «без права на условно-досрочное освобождение» в оригинальный приговор Ангуса на пожизненное заключение.

Как только члены комиссии открыли заседание и зачитали оригинальные обвинения и приговор из суда Ангуса. Как только один член комиссии закончил, слово взял другой, объясняя цель слушания Ангусу и наблюдателям. Он начал подчёркивать, как Ангус провёл своё время в тюрьме — работал в общественном саду, который поставлял продукты в местный фермерский ресторан, работал в библиотеке, как он «нашёл Иисуса» и начал еженедельно изучать Библию.

По документам Ангус был идеальным, раскаивающимся заключённым. Не удивительное, что «Проект Исправление» зацепился за него. «Но это ничего не меняет, — отчаянно говорил себе Джона. — Он убивал людей. Много людей. Мучил их и убивал, когда я сидел в подвале».

— Мы связались с жертвами и семьями жертв по этому делу и дали им возможность высказаться. Сейчас мы хотели бы пригласить любого, кто хочет сделать заявление, подойти к микрофону и сделать это. После этого мистер Рэдли тоже получит возможность высказаться на свой счёт, прежде чем мы вынесем своё решение.

Джона замер. Он собирался пойти первым, просто покончить с этим, и, может быть, даже выйти из зала, пока не вынесут решение. Но он... Просто. Не мог. Двигаться. Он смотрел на свои колени, желая, чтобы кто-то другой встал и нарушил тишину. Он был уверен, что если пойдёт первым, у него вырвется только ржавый хрип, прежде чем он выбежит из зала.

Он громко выдохнул от облегчения, когда женщина подошла к микрофону и представилась сестрой одной из жертв. Джона не узнал имя; он подумал, что должно быть, эта жертва была до того, как Ангус его похитил. Но он не выносил слушать остальное. Он закрыл глаза и опустил голову, возможно, ища весь мир, о котором молил — такая глупость при этих обстоятельствах, ведь очевидно, что дьявол уже находился в зале.