Сильное лекарство

— Что ж... — Сэм колебался, будто был не совсем готов к тому, что скажет, если Джона когда-нибудь на самом деле согласится. — Я бы хотел действовать медленно, начиная с низких доз лёгких препаратов, — он достал свой блок рецептурных бланков, но просто постучал ручкой себе по подбородку. — ПТСР обычно лечат СИОЗС (прим. селективные ингибиторы обратного захвата серотонина) — технически, это антидепрессанты, но обладают другими эффектами — так что, думаю, мы начнём с пароксетина. Так как у тебя бессонница и кошмары — сейчас мы будем называть твои галлюцинации, когда ты не находишься в психическом эпизоде, кошмарами наяву — я также советую попробовать празозин.

— Как посчитаешь, Сэм, — прохрипел Джона. По его спине поднималась дрожь, несмотря на его лучшие попытки держаться смирно, и его зубы стучали от силы этой дрожи. Мерзкое ощущение, скользкое и жирное, покрывало его желудок, и Джона сглотнул от желания рвоты.

Доктор посмотрел на него с сочувствием.

— Джона, твои страхи реальны и обоснованы — мы определённо учтём их, планируя и разрабатывая твой протокол — но ещё они отчасти являются продуктом твоей травмы. Симптомом, если хочешь. Так что ты можешь заметить, что некоторые твои беспокойства ослабнут, когда лекарства сделают своё дело. Это только повысит пользу лечения.

Джона судорожно кивал во время этой речи. Умом он знал, что всё это правда, но не мог сдержать свою реакцию в стиле «бей или беги». К счастью, Кэмерон был рядом и взял всё на себя. Он потянулся и взял у доктора Драри бланки с рецептами, пожал доку руку, а затем осторожно помог Джона подняться на ноги.

Чувствуя себя столетним стариком, Джона ссутулился, позволяя Кэму отвести его к двери. Он остановился и вопросительно посмотрел через плечо, когда Сэм позвал его по имени.

— Я очень рад, что ты решил перестать себя наказывать. Я горжусь тобой.

Джона слабо ему улыбнулся — он был способен только на это со своим ограниченным контролем мышц — и кивнул, не смея пытаться заговорить. Он наклонил голову от напряжения своего существования и позволил себе прильнуть к сильной, крепкой стене в виде Кэмерона.

***

Через пару дней Джона возвращался в дом, собрав недельную почту из своего почтового ящика. Этот ящик был необходимым злом, потому что Джона пришлось выбирать между тем, чтобы ходить за почтой на публику, и тем, чтобы поставить ящик на улицу возле дома, где его адрес мог увидеть весь мир. Он печально покачал головой. Он действительно был испорченным ублюдком.

Было уже поздно. Джона ездил в аптеку, чтобы купить лекарства по рецептам доктора Драри, но ещё не принял их. Кэмерон поехал в город, чтобы пораньше показаться на своём псевдо-собеседовании, и Джона решил для разнообразия провести вечер за настоящим писательством. Не то чтобы он был против прекрасного отвлечения, которое получал от Кэма.

Джона бросил свои ключи на столик и скинул обувь, после чего уселся на диван.

— Нужно разобрать почту, — сказал он сам себе. Он бросил стопку на кофейный столик вместе с рецептами и бросил сердитый взгляд на всё это с немалым беспокойством. Нуждаясь в каком-нибудь подкреплении, он пошёл к холодильнику, чтобы взять пиво. Подумал, что с таким же успехом может выпить в последний раз, потому что принимая лекарства не должен был употреблять алкоголь.

Усевшись обратно на диван, он понял, что его больше ничего не отвлекает от того, что нужно сделать.

Тяжело вздохнув, он взял стопку конвертов и начал их пролистывать.

— Счета. Счета. Счета. Зачем вообще трудиться? Ооо, королевский чек! Наверное, для этого.

Джона крепко сжал губы, когда заметил, что говорит сам с собой. Следующие несколько конвертов были мусором, и Джона уже был готов выбросить всё остальное, когда наткнулся на последние два письма. Одно от того, чей адрес он не узнавал. Он отложил конверт в сторону, чтобы позже решить, может ли позволить себе его открыть.

Тело Джона напряглось, когда он добрался до последнего конверта. Толстыми печатными буквами было написано «Департамент исполнения наказаний Западной Вирджинии — ИК Хэзелтон». Руки Джона сильно тряслись. Когда его зрение помутнело, он прикусил щеку изнутри, пока не почувствовал вкус крови. Он не собирался терять рассудок, не сегодня.

Единственным лучом надежды было то, что на конверте не было марки поменьше, обозначающей переписку заключённых, что показало бы, что письмо от Ангуса. Собравшись с духом, Джона открыл конверт и достал официальное на вид письмо. Он туго сглотнул, пока комок желчи обжигал ему горло.

«Боже, это действительно происходило». Письмо так вежливо информировало его о том, что меньше чем через неделю Ангус предстанет перед комиссией по условно-досрочному освобождению. Джона давали знать, что раз он жертва и один из ключевых свидетелей обвинения, он имеет право посетить комиссию и даже дать показания на слушании.