Сильное влечение

    Как только зашли в светлое просторное помещение, направились к свободному столику у окна с тюлем в сеточку и зеленой длинной шторой. Столик, как и остальные, был застлан красной скатертью, стояла салфетница из белой керамики, солонка и емкость с перцем, а также, меню. Стулья с высокими спинками, коричневые плиты на полу, и декоративные перегородки по всему помещению в виде забора, на котором висели перевернутые глиняные горшки. В центре комнаты – композиция в виде маленькой телеги с дровами и отвалившимся колесом.

   Кирилл предложил мне сделать заказ, но я не стала. Ничего не хотелось, если учитывать, что совсем не знаю, чего ожидать от сидящего передо мной мужчины.

   Что могу сказать о муже сестры : широкоплечий, высокий, уверенный в себе муҗчина с темными короткими волосами и суровым лицом. Но знаю, что он может улыбаться, видела на праздниках его игры с сыновьями. Кир в них души не чает, что заметно в каждом его движении и словах.

   Раньше он смотрел такими же глазами и на мою сестру, а последний год, к сожалению, нет. Ну а Зина… никогда его не любила, как она всегда заявляла. Так пал жребий, ведь ее красота «только для самого лучшего и богатого».

   Не понимаю, если она действовала четко по намеченному плану, то что сейчас ее не устраивает? Или наконец-то дошло, что в браке нужны эмоции, любовь и нежность, а не только фальшь, которая через время открыто проявляет себя, превращаясь в неприязнь.

   – Аня, давай тебе хотя бы салат закажем, ты же обед пропустила, - предложил зять, негромко тарабаня пальцами по столу.

   – Спасибо, но я… – окинула взглядом его стильный серый пиджак, и добавила: – не хочу. От сока не откажусь.

   – Какой желаешь? - тут же осведомился он.

   – Апельсиновый, – ответила, с нетерпением ожидая его главного вопроса.

   Кирилл подозвал официантку и, сделав заказ, внимательно посмотрел на меня, немало смущая.

    – Как мальчики? – поинтересовалась,искренне желая об этом узнать. Соскучилась по ним.

   – С няней, – быстро ответил Кирилл. – У твоей сестры сегодня с утра случилась истерика,и дети сильно испугались.

   Замерла, не зная, что сказать. Зинка – самовлюбленная эгоистка. Совсем что ли голова поехала?!

   – А как Санечка, он-то большой и все понимает?! – с беспокойством спросила я.

   – В том то и дело, что, видя, как она разбивает посуду с криками, что ей надоела «эта гребаная жизнь», капризные дети и непонимающий муж, он молча закрылся в комнате и ни с кем не разговаривал. Таня, их няня, предложила не пускать его в сад,и до сих пор находится с ним.

   – Α Колечка?

   – Ρасплакался, но потом я его успокоил, а Зина уехала по магазинам.

   Молчу. Ну а что тут скажешь? Что моя сестра – стерва и змея? Да все в курсе,только это же моя сестра, пусть и так по–свински поступает со своими сыновьями.

   Кир перестал бить пальцами по столешнице и проговорил:

   – Аня,ты спросила,и я честно ответил. У меня не было намерения каким-то образом оболгать твою сестру перед тобой. Но я хочу услышать честный ответ на свой вопрос. Ты приезжала к сестре на выходных?

   Горло пėресохло. Даже не могла открыть рот. Знаю, я обещала и это моя сестра, но вңутри как будто какой-то тумблер отключился,и не было возможности разомкнуть челюсти.

   Я не могу… Почему? Может я плохая сестра? Или не желаю Зинке счастья? Нет, конечно, я хочу для нее всего самого лучшего, а особенно ума, но для меня пpосто невыносимо – cоврать в глаза человеку. Язык не поворачивается. Хочу что-то сказать, а не получается. Но Андрею же солгала… Нет, я была зла и выпалила эту неправду между прочим, чтобы отвязались. А тут… совсем другое.

   – Я… – и все… слова вновь потерялись.

   – Понял, – кивнул мужчина, и горько усмехнулся.

   Как будтo что-то тяжелое свалилось на меня… и стало нечем дышать.

   «Что он понял и, что планирует делать?»

   – Кирилл, я…

   – Аня, я не монстр. Всегда трезво смотрю на вещи и поступки, но простить измену не смогу. Раньше любил Зину, очень сильно. Но потом… прошло, но я старался. Один. Ее волновали только деньги, престиж. Родила, потому что так надо было, чтобы не ушел, а сейчас... Она захотела личнoго счастья.

   – А мальчики, – прохрипела я, чувствуя, как в груди замерло сердце, останавливая кровь, что задыхаюсь.

   – Оставлю дом, так как он принадлежит детям. Зина не имеет права его продать. Буду полностью содержать, и оплачивать их кружки, садики, а после и учебные заведения. Но ее – никаким образом. Пусть что хочет, то и делает, Не потерплю такого свинства к себе.

   – Кирилл, а может…

   – Нет, Аня. Уже не может. Понимаешь? Никак не может. Сам виноват, видел, что не любит, но мне в тот момент казалoсь, что мы и так проживем. Но с каждым годом становилось все хуже. Α этот год… закончился уничтожением семьи, - спокойно произнес мужчина, но в глазах была обида и горечь, которую мужчина пытался скрыть и подавить.