Сильные души (ЛП)

Я смотрю на сложенные возле шкафа коробки, и одна вещь привлекает мое внимание. Это черная бейсболка Чейза, которую я никогда не убираю. Она хранит воспоминания, которые я держу в себе. Определенными вещами не делятся, и эти воспоминания — они наши и только наши.

Знаете, если бы незнакомые люди наблюдали за моей жизнью, они бы подумали, что я спокойно стала жить дальше. Но продолжать жить оказалось намного сложнее, чем я себе представляла. Нельзя просто спокойно жить дальше, потеряв такого человека, как Чейз.

Это немыслимо, а временами кажется просто невозможным.

Перед моим отъездом во Флориду, Эмери усадил меня перед собой и дал мне, вероятно, лучший совет, который может дать старший брат.

— Ты прошла через ад, — начал он с очевидного, — и я думаю, благодаря этому ты стала сильнее. Подумай о том, что ты видела, что преодолела, о том, что собираешься сделать в результате всего этого. Ты выжила, Куинн. Поэтому, когда уедешь отсюда и начнешь новую главу своей жизни, никогда не забывай о том, чего тебе это стоило.

Какое-то время я сидела там, впитывая эти слова. Только потому, что Чейз умер, не означает, что я должна перестать жить. Я любила его больше всех на свете, но я знаю, как для него было важно, чтобы я продолжала жить своей жизнью. Хотя каждая улыбка и каждый смех кажется несправедливым или незаслуженным, потому что того, кто ушел, здесь нет, чтобы улыбаться и смеяться вместе с тобой.

Мне приходится напоминать себе, что Чейз умер ради меня, ради нас, ради будущего, которое у нас впоследствии будет. До смерти Чейза я не считала, что должна это сделать, но дело в том, что я должна полюбить себя так же сильно, как люблю его. Этого не легко достичь, когда пришлось пройти через то, что было у меня. Думаю, само трудное в том, что я не чувствую, что по-настоящему знаю саму себя. Как я могу любить что-то, что до конца не понимаю?

Любить кого-то другого намного проще. И, конечно, намного проще найти в них что-то особенное для себя. Любить себя намного сложнее, потому что ты так сильно стараешься быть кем-то, кто будет признан, что это вынуждает тебя бороться со своей индивидуальностью. По крайней мере, так было у меня.

Я знаю не так много девушек моего возраста, кто с этим справился. Их всего несколько, как, например, Мел. Она знает, чего хочет от жизни, и кто она есть, и не позволяет неуверенности в себе встать на своем пути.

Для меня все по-другому. Потери стали определенной частью моей жизни с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать лет. Я пробиралась сквозь серые облака в поисках чего-то, что должно иметь смысл, что поможет мне чувствовать себя живой. Это был Чейз. А потом я потеряла его, и мне пришлось учиться быть самой собой без него.

Это тяжело, но я понимаю, что не безнадежно.

* * *

Когда я выхожу из комнаты в свой первый день обучения в Университете штата Флорида, я спотыкаюсь о коробку, лежащую прямо под моей дверью. Я отлетаю к стене, а моя бейсболка падает на пол.

Джанет смеется, толкая коробку ногой.

— Прости. Я уберу это вечером. Опаздываю на работу.

Подняв бейсболку, я смеюсь и спускаюсь вместе с ней вниз по лестнице.

— Хорошо, что вы работаете на свою сестру.

Сразу после выпускного мы с Джанет уехали в Таллахасси и поселились в доме у ее сестры Барб и ее сына Брейдена. (Примеч. Таллахасси — столица штата Флорида).

У меня нет знакомых во Флориде, и так случилось, что Джанет решила, что хочет сменить обстановку. Она сказала, что это просто каприз, и я не собираюсь с этим спорить, потому что, в итоге, все вышло великолепно.

— Итак… — Джанет наливает себе чашку черного кофе, — ты готова к первому дню? Я чувствую себя так, будто должна упаковать тебе ланч.

Я молчу в течение нескольких секунд, пока читаю многочисленные подбадривающие сообщения, которые мне прислала Мел.

Мел: Подруга! Это твой первый день! У тебя все получится! Я жду, что ты позвонишь мне после занятий и расскажешь обо всем. До весенних каникул осталось всего шесть месяцев. Мы с Ганнером не можем дождаться, когда приедем повидать тебя!

От ее сообщения я не могу сдержать улыбку. Они с Ганнером оба учатся в Вашингтонском Университете (Примеч. Вашингтонский Университет находится в городе Сиэтл, штат Вашингтон), и Мел настояла на том, что они приедут проведать меня на весенних каникулах.

— Бикини и пляжи! — громко объявила она, прежде чем я покинула Вестпорт. Как я и сказала, Мел знает, чего хочет.

Положив телефон на стойку, я поднимаю на взгляд на Джанет.

— Вообще-то, да, я готова.

— Эй, Куинн, ты уже готова ехать? — спрашивает Брейден. Он опять стоит на кухне без рубашки, потому что, по-видимому, парни Флориды вообще не носят рубашек, и улыбается мне. — Ты все еще хочешь, чтобы я тебя подвез?