Например, насчет новогодних обещаний часть людей давала практически идентичный ответ: «Я буду придерживаться обещания, если оно полезно, но не стану начинать с нового года, потому что 1 января – это произвольная дата». Все они использовали это слово «произвольная». Меня заинтриговал выбор этого конкретного слова, потому что «произвольность» выбора даты 1 января никогда меня не беспокоила. Однако все эти люди ответили одинаково. Что же было между ними общего?
Другие отвечали так: «Я больше не даю новогодних зароков, потому что мне ни разу не удавалось их сдержать: я никогда не выкраиваю времени для себя».
Третья группа похожих ответов была примерно такой: «Я никогда не даю обещаний, потому что мне не нравится себя связывать».
В этой схожести читался некий осмысленный рисунок, я это знала, но просто никак не могла как следует разглядеть его.
Потом наконец, после месяцев размышлений, у меня случился тот самый «эврика-момент». Сидя за письменным столом в домашнем кабинете, я случайно бросила взгляд на свой хаотичный рукописный список обязательных дел – и вдруг до меня дошло! Тем самым простым решающим вопросом был вопрос: «Как вы реагируете на ожидания?» Я его нашла!
Я обнаружила ключ. Испытала того же рода возбуждение, которое, верно, испытал Архимед, когда вылез из ванны. Сидела неподвижно, зато мой разум носился как бешеный, с мыслями об
• Внешние ожидания – ожидания, которые возлагают на нас другие люди, например уложиться в сроки выполнения какой-то рабочей задачи.
• Внутренние ожидания – ожидания, которые мы возлагаем на себя сами, например сдержать новогодний зарок.
А вот и мое важнейшее озарение: в зависимости от реакции человека на внешние и внутренние ожидания этот человек относится к одному из четырех четко различимых типов:
«Поборники» с готовностью реагируют как на внешние, так и на внутренние ожидания.
«Скептики» подвергают сомнению любые ожидания и будут соответствовать ожиданию только в том случае, если поверят в его обоснованность, так что в результате реагируют только на внутренние ожидания.
«Должники» с готовностью реагируют на внешние ожидания, но им трудно соответствовать внутренним ожиданиям.
«Бунтари» сопротивляются любым ожиданиям, как внешним, так и внутренним.
Все оказалось так просто! Всего один прямой вопрос – и все человечество рассортировалось по этим категориям.
Теперь я поняла, почему моей подруге трудно было сформировать привычку бегать: она была «должница». Когда у нее были команда и тренер, возлагавшие на нее ожидания, ей было нетрудно ходить на тренировки; когда же остались только ее собственные внутренние ожидания, ей стало трудно. Я наконец осмыслила эти повторяющиеся комментарии насчет новогодних зароков. И вообще стала понимать намного, намного больше.
Схема четырех тенденций прояснила поразительные поведенческие паттерны, которые я видела и смогла охватить разумом то, что видели также и все остальные – но никто не замечал.
Когда я разместила всю эту систему на листе бумаги, в четырех симметричных пересекавшихся друг с другом кругах, моя схема продемонстрировала скупую элегантность листа папоротника или раковины наутилуса. Я прямо-таки почувствовала, что открыла новый закон природы – человеческой природы.
Или, может быть, создала нечто похожее на Распределяющую шляпу для маглов.
Определившись со схемой, я стала работать над углублением своего понимания. «Стратегия четырех тенденций» стала первой главой моей книги «Хорошие привычки, плохие привычки»[1] (о том, как менять привычки); я писала о четырех тенденциях на своем веб-сайте, gretchenrubin.com; мы с моей сестрой и совладелицей этого сайта Элизабет Крафт беседовали о четырех тенденциях в нашем еженедельном подкасте – «Как стать счастливее с Гретхен Рубин» (