Сильные женщины. Их боялись мужчины

Марина Влади против всяческих музеев Высоцкого. Единственное, что она хочет, чтобы не искажали память о близком ей человеке, об их взаимоотношениях. Марина бодрится и на вопросы о том, дескать, что Высоцкий потихоньку уходит из памяти, обидевшись, парирует, что это неправда, что он незабываем. К сожалению, Влади не права: последние опросы по части интереса молодежи к кумирам прошлых десятилетий показали, что имя Высоцкого многим не известно. Отношения Влади с родственниками Высоцкого, с его матерью Ниной Максимовной и сыном Никитой, по-прежнему теплыми не назовешь. И все из-за той давней уже правды о Владимире Семеновиче, рассказанной ею в «Прерванном полете…» О том, что кумир миллионов пил, катал рулетку в Лас-Вегасе и Монте-Карло, что он был наркоманом. Все эти игры в чистенького сыночка и папочку сегодня кажутся просто смешными. Нас уже не шокирует ни смерть от СПИДа Рудольфа Нуриева, ни безбрачно-«отказная» дочь Майи Плисецкой, ни «голубизна» знаменитых певцов и политиков, ни духовно-бесшлагбаумные мемуары об Андрее Миронове, Юрии Любимове, Любови Орловой…

А любовь к отеческим гробам? Марина Влади (кстати, эту сценически киношную фамилию она придумала себе в память об отце Владимире) старается ни о чем в жизни не жалеть. Ни об отказе от съемок в многосерийном фильме об Анжелике, который бы сделал ее богатой и еще более популярной; ни о том, что из более чем 80 фильмов, в которых она снималась, лишь десяток достоин серьезного внимания; ни о членстве во французской компартии, в которой она, правда, пробыла лишь три недели; ни об ограбленных дачах под Москвой и под Парижем… Она жалеет лишь о том, что не смогла спасти любимого человека, ибо в этот момент ее не было в Москве. Она уверена, что Высоцкий и сегодня убийственно актуален, что будущие поколения признают в нем своего. И она скупает украденные когда-то свои письма к нему — драгоценные меты чувств к самому дорогому ей человеку. Она не раз говорила о том, что самые счастливые моменты ее жизни связаны с Высоцким. Да, жизни трагичной, но безумно интересной, насыщенной. Владимир много дал этой женщине в понимании России и мира, а она дала ему возможность этот мир увидеть.

Так ставит ли наполовину по крови «басурманка», наполовину русская Марина Влади (Полякова) крест на России? Приедет ли она к нам? И в какой роли, с какой целью, с каким настроем? Неужели Ваганьковское кладбище больше не потревожит нога красавицы-россиянки, колдуньи, приворожившей пол-России своей наивностью, искренностью, мягким, с европейским акцентом голосом и длинными русыми волосами? Неужели и впрямь вслед за Мстиславом Ростроповичем, разочаровавшимся в нашей доморощенной публике, Иосифом Бродским, который так и не успел (или не захотел) хоть на денек посетить родные пенаты, за Рудольфом Нуриевым, ставшим мировой звездой и гордостью Франции, или за многими иными, кто до сих пор сомневается, взглянуть (или не взглянуть) хотя бы одним глазком на бедную свою родину, к нам больше не приедет Марина Влади? Горько, обидно, больно. 2003

ЕЛЕНА ОБРАЗЦОВА: «ВСЕ ЭТИ ФУРШЕТЫ — СMEPТНАЯ МУКА»

Когда последний раз я был в Большом театре? Не припомнить. И не стыдно идти на интервью с самой Еленой Образцовой, оперной суперзвездой, признанной во всем мире певицей, чьего появления ждут элитные сцены, чью ручку целуют короли и президенты, чьей дружбы домогаются небожители? Но когда я торопливо вышагивал вдоль Патриарших прудов, в голову пришла спасительная догадка: «А может быть, Елена Васильевна не читает газет? Тогда мы квиты».

Ветхий подъезд старинного особняка, кодовый замок, гулкая межэтажная тишина. На разговор мне отпущено сорок минут. Маловато, конечно, но ведь я застал певицу перед очередным отъездом в аэропорт после очередного приезда в Москву. Выглядит прима роскошно: улыбка ослепительная, речь торопливо-деловая, манеры одновременно шальной городской девчонки и деревенской хохотуньи, то есть без жеманства, без искусственности, без позы. Сидим на кухне… Мировая богема…

— Ну что вы, какая мировая богема? Я не приемлю пустой светской жизни. И не веду ее. Толчея возле фуршетных столов, в прокуренных коридорах, в суетливой болтовне меня раздражает. Я даже по телевизору не могу этого видеть. Вручение друг другу каких-то там премий, наград, орденов… Трата драгоценного времени, смертная скука.

— А что вы предпочитаете?

— Прогулку по дачному саду, чтение книги на кухне, знакомство с новой музыкой.

— Вы больше любите дачу или город?

— Я городская жительница, но муж больше времени проводит на даче, вот я и разрываюсь.

— Простите, Елена Васильевна, а мужу вас не сменился? Жизнь и впрямь суетливая, за всем и не уследишь.