Сильный яд

— Знаю, знаю, это ужасно бестактно с моей стороны. Простите мою оплошность. В конце концов, как только старушка отойдет, новость непременно появится в газетах, так что не знаю даже, зачем я стал вас расспрашивать. Прошу вас, извините меня и забудьте, что я сказал.

— В принципе, у меня нет оснований от вас это скрывать, — задумчиво сказал мистер Эркарт, — хотя профессиональный инстинкт и велит по возможности держать сведения о клиентах в тайне. Вообще-то я и есть наследник миссис Рейберн.

— Да? — переспросил Уимзи раздосадованным тоном. — Но в таком случае моя версия сильно проигрывает, разве нет? Я хочу сказать, кузен мог рассчитывать на вас… хотя я, конечно, не знаю, какие у вас были соображения на этот счет…

Мистер Эркарт покачал головой:

— Я вижу, к чему вы ведете, и это вполне естественное предположение. Но если бы я так распорядился деньгами, это бы противоречило воле завещательницы. И хотя я мог передать их Филиппу законным путем, с моральной точки зрения это было бы неправильно, и я обязан был это ему разъяснить. Конечно, я мог бы время от времени помогать ему небольшими суммами, но, честно признаюсь, мне это казалось нежелательным. На мой взгляд, единственным выходом для Филиппа было бы научиться поддерживать себя исключительно собственными силами — своим литературным трудом. Не хочу плохо говорить об усопших, но он был склонен… чересчур полагаться на помощь окружающих.

— Не спорю. Миссис Рейберн, надо думать, придерживалась такого же мнения?

— Не совсем. Вообще-то причины кроются в более далеком прошлом. Она считала, что семья обошлась с ней дурно. Короче, раз уж мы так далеко зашли, думаю, я могу показать вам ее ipsissima verba.[59]

Мистер Эркарт позвонил в звонок на письменном столе.

— Самого завещания у меня здесь нет — есть только черновик. Мисс Мерчисон, будьте добры, принесите мне ящик с документами, на котором стоит пометка «Миссис Рейберн». Мистер Понд покажет вам, где искать. Ящик нетяжелый.

Дама из «кошачьего приюта» молча отправилась на поиски ящика.

— Это, конечно, против правил, лорд Питер, — сказал мистер Эркарт, — но порой чрезмерная осмотрительность хуже, чем ее отсутствие, а я хотел бы, чтобы вы хорошо понимали, почему мне пришлось занять столь бескомпромиссную позицию в отношении моего кузена. Спасибо, мисс Мерчисон.

Достав из кармана брюк связку ключей, он открыл одним из них ящик и вытащил оттуда стопку документов. Уимзи наблюдал за ним, как глуповатый терьер в ожидании лакомой косточки.

— Боже ты мой, — воскликнул адвокат, — где же оно… А! Ну конечно, как я мог забыть. Прошу прощения, бумаги в сейфе у меня дома. В июне, когда у миссис Рейберн случился очередной приступ, я забрал их домой, чтобы с ними свериться, но из-за волнений, последовавших за смертью Филиппа, совсем забыл вернуть их на место. Тем не менее в двух словах суть документа такова…

— Не беспокойтесь, — остановил его Уимзи, — это может подождать. Вы не возражаете, если я завтра зайду к вам домой, чтобы взглянуть на текст?

— Конечно, если вам это представляется важным. Простите меня за невнимательность. Я могу чем-то еще вам быть полезен?

Уимзи задал несколько вопросов на тему, которую Бантер уже успел изучить досконально, и откланялся. Мисс Мерчисон по-прежнему сидела за работой в общем офисе. Когда Уимзи прошел мимо, она на него даже не взглянула.

«Удивительно, — размышлял Уимзи, шагая по Бедфорд-роу, — кого ни спрошу об этом деле, все оказываются невероятно услужливы. С готовностью отвечают на вопросы, которые я даже не имею права задавать, и пускаются в длинные и притом совершенно ненужные объяснения. Такое ощущение, что им всем нечего скрывать. Поразительно. Может, Бойз и вправду покончил с собой. Очень надеюсь, что так. Жаль, что я не могу допросить его самого. Уж я бы ему устроил допрос с пристрастием, черт бы его побрал. У меня имеется на него уже около пятнадцати характеристик — и все разные… Очень невежливо совершать самоубийство, не объяснив предварительно в записке, что вы это сделали сами: остальным потом одни хлопоты. Когда я решу пустить себе пулю в лоб…»

Тут Уимзи остановился.

— Надеюсь, мне не придется, — сказал он вслух. — Надеюсь, до этого не дойдет. Матушка огорчится, да и зрелище будет не из приятных. Что-то мне перестает нравиться работа, которая кого-то подводит под виселицу. Друзьям этих людей несладко приходится… Но не надо думать о виселице. Не то прощай спокойствие.

Глава XI

На следующее утро в девять часов Уимзи явился к мистеру Эркарту домой. Тот еще завтракал.

— Я надеялся успеть к вам до того, как вы отправитесь в контору, — извиняющимся тоном сказал его светлость. — Большое спасибо, я уже заморил червячка. Нет, нет, благодарю, я не пью до одиннадцати. Для организма вредно. — Я разыскал для вас черновик завещания, — любезно сообщил мистер Эркарт. — Можете на него взглянуть, а я, если не возражаете, вернусь к своему кофе. Прочтите — там, конечно, раскрываются некоторые семейные тайны, но это все дело прошлое.