Генерал Аскеров вспомнил своего отца – тот после того, как пришел с войны устроился в милицию, дослужился до начальника РОВД. Вспомнил, как тот искреннее плакал, несколько дней плакал и скрипел зубами, и был чернее тучи, так что домашние боялись подойти – когда одного из его подчиненных поймали на взятке. Помнил радость отца и опасливое восхищение соседей, когда он, ефрейтор пограничных войск, прибыл на десятидневную побывку к себе на родину. Зеленые петлицы, значок отличной боевой и политической…
А эти… Тот же … товарищ Наджиб, как он себя называл. Когда Кармаль бежал из Афганистана – этот был послом в Иране. Тоже бежал – но не забыл с собой кассу посольства прихватить. Все – проститутки дешевые… э, кутарингесси джаляб…
Некстати подумалось – хорошо, что отец так рано умер, да простит Аллах такие мысли. Он умер с гордостью за своего сына. Он не пережил бы позора, если бы узнал, что его сына, тогда уже полковника КГБ посадили в тюрьму, он не принял бы его дома, он просто не понял бы – что ему не говори. Хотя нет… он умер бы от горя, увидев своими глазами что творится в стране…
– Сменим тему. Вопрос – назовите пункты, через которые проходил контрабандный транзит героина. Это был Ташкент?
– Какой Ташкент, мушавер… ничего то ты не знаешь. Ташкент слишком часто проверяли. Это был аэродром в Оше, там какие-то ваши авиаполки базируются. Оттуда дальше.
– Куда – дальше?
– И этого я не знаю. Я знаю, откуда ваши борты приходили. Дальше – не знаю, ищи там, мувшавер.
– Найдем. Следующий вопрос. Про кого еще из советских военнослужащих, советников, иных лиц с советским гражданством вы знаете, как об участниках схемы наркотранзита.
– А вот этого – не скажу, мушавер.
– То есть, как – не скажете?
– Так. Выполни то, что обещал – тогда поговорим.
– Запись прерывается …
Генерал Аскеров нажал на кнопку. Наджибулла старался не смотреть допрашивающему его мушаверу в глаза.
– Играешь… – неопределенно сказал москвич
– Мое дело. Пока семьи не увижу – ничего не скажу. Мне все равно – что жить, что умирать, мушавер. Если надо – так и расстреляйте меня за то, что я сделал. Семье жить дайте. Об одном прошу, мушавер, семье жить дайте. Как братьев вас прошу…
Генерал спрятал диктофон в карман, поднялся со стула.
– Вовремя ты о братстве сейчас вспомнил. Козел.
– Подожди! – Наджибулла остановил генерала у самой двери.
– Ну?
– Ты кое-что не понял, мушавер. Кое-что очень серьезное не понял. Ты думаешь, это мы все затеяли: я, Кармаль и несколько нехороших людей в командовании контингента и КГБ? Нет, мушавер, это не так. Все с верха шло, с самого верха. С вашего верха. Кармаль в Афганистан приехал – он про это уже знал, готовился это делать.
– Бред какой-то.
– Это так, мушавер, хлебом клянусь. Рафик Кармаль при мне ругался, говорил, что Советы войну затеяли и нас втравили.
– Не только он это говорил. Вы все это говорили.
– И я говорил, мушавер, но дело не в этом. Вы и в самом деле эту войну – сами затеяли. Ты сейчас пойдешь звонить – подумай хорошо, кому ты будешь звонить. Как бы не получилось так, что ты позвонишь самому злейшему врагу.
– Назови мне их, чтобы этого не произошло.
– Не могу, мушавер, да я и знаю то их не всех. Но семью в Москву привезешь – назову. Кого знаю.
– Тогда сиди. Жди. И молчи.
Генерал вышел из комнаты, аккуратно закрыл дверь.
– Никого к нему не пускать, никого. Следите, чтобы он не совершил самоубийства. Если ему принесут еду и воду – требуйте, чтобы тот кто принес, попробовал все это сам. Обыскивайте каждого, кто входит, и никакого оружия.
– Нам довели при постановке на пост… – сказал один из охранников.
– Сохраните его, ребята. Сохраните – За отвагу получите, только за то, что несколько часов тут стояли. Нет – в дисбате сгниете…
Когда генерал ушел, охранники переглянулись. Потом один из них кратко высказал все, что думает по этому поводу. Нецензурно.
Генерал зашел в центр связи базы. Когда он шел сюда в голове мелькнула мыслишка, а что если и… Но тут же – он упрекнул себя. Человек, который его сюда послал – он же его считай и из тюрьмы вытащил, и не только его – многих. Он его сюда послал и задание дал… не может быть, чтобы и он… Не на себя же охотиться.
– Покинуть помещение! – приказал генерал– Аскеров, когда настроили связь с Москвой – всем, включая дежурных операторов.
– Но… не по инструкции же…
– Кто из дежурных знает азербайджанский?
– Никто, товарищ генерал.
– Хорошо, дежурные остаются, все остальные – вон. Быстро!
Про себя он решил – если говорить на азербайджанском, те, кто будет слушать – должны будут сначала найти переводчика, потом все это перевести. Переводчика найти не так то просто. Так он выиграет хоть пару часов…
Когда лишние с поста вышли – он прервал связь, набрал на терминале другой номер. В ожидании ответа нервно постукивал пальцами по краю стола. Сейчас, сегодня – многое решится. Пан – или пропал.
Наконец – с той стороны ответили…
– Бу, Гейдар-эфенди[68]
– О мэнэ[69]? – в трубке послышался знакомый голос Председателя Президиума Верховного Совета СССР, хриплый, приглушенный аппаратурой космической связи.