Оракул тоже улыбнулась и откинулась спиной на траву. Сегодня небо поражало абсолютной чистотой без единого облачка, и ей больше обычного захотелось взлететь.
- Чего грустишь? – Ян перевернулся на бок и заинтересованно посмотрел на девушку.
- Ничего, просто так хочется иногда взмыть в небо…
- А вам нельзя? – черные глаза сочувствующе погрустнели.
- Нельзя… но так хочется!
- Неужели ты не можешь нарушить запрет? – Ян перестал грустить и лукаво прищурился.
- Конечно, не могу! – даже возмутилась Ая, гневно глядя на нарушителя еще одного запрета. – Нам нельзя!
- Глупо, - ответил Ян и посмотрел на небо. – Даже если ты и Оракул, то это не значит, что надо во всем себе отказывать. Кто, вообще, придумал эти правила?
- Это давно заведено, - буркнула себе под нос Ая, завивая рыжий локон вокруг пальца. – И не мне их оспаривать!
- Ой, да ладно тебе!
Парень заливисто расхохотался, и девушка тоже не удержалась от смеха.
С тех пор они виделись каждый день. Ежедневно Ян приходил проведать одинокого Оракула, и они говорили до последней минуты, стараясь успеть сказать как можно больше, но даже этого им было мало. Ян постоянно рассказывал, как красиво за стенами Храма, как невероятен полет, как прекрасен космос, как удивительны праздники, и Ая грустила, но никогда этого не показывала, всегда смеясь и веселясь. А потом, когда ее новый друг уходил, девушка замыкалась в себе и огорченно смотрела в небо, представляя, как она могла бы жить полной жизнью, если бы не ее Дар. Иногда ей даже хотелось проклясть его.
Так проходи дни, но каждый день они виделись и подолгу болтали. Сменялись дни, месяцы, наступила зима, и Ая больше не могла выходить из Храма, так как смотрительницы опасались, что Оракулы заболеют, поэтому девушка долго-долго сидела около окна, глядя на серебристые деревья, кусты и траву. Ей было одиноко и грустно, она тосковала по своему другу и понимала, что она… влюбилась. Это было хуже всего, ей же нельзя влюбляться. Но девушка все равно вспоминала его звонкий голос, черные глаза и волосы, его улыбку, его слова… Ей было так плохо из-за разлуки, что ночами она иногда плакала в подушку, не в силах ничего изменить. Ая ждала тепла…