Силубра. Дар Хранителя

Начинало постепенно светать, фловитасы уже утрачивали свою ночную красоту, как и звезды. Накинув на плечи плащ, я медленно обошла дерево, притрагиваясь рукой к его мощному стволу. От Лету'э было не предпочтительно далеко отходить, и я решила расположиться у подножья его могущества. Присев у дерева, оперлась спиной об его ствол и стала наблюдать, как природа начинает просыпаться с первыми лучиками солнца, которые только-только забрезжили на горизонте. Еще не совсем понимая, что мне дальше делать, я решила закрыть глаза и послушать звуки леса. И не успев вслушаться в эти звучания, задремала. Проснувшись, обнаружила, что солнце уже ярко светить и рядом со мной стоит кувшин с водой. Моя пятая точка и спина уже немного затекли, и я встала, чтобы немного размяться. Снова походив вокругдерева, я сняла плащ и постелив его на землю расположилась на прежнем месте. На поляне, кроме меня и Лету'э не было не единой души, за исключением того, что иногда дерево посещали маленькие птички с серо-голубым оперением. Величиной они были чуть крупнее воробья и очень чудесно чирикали. В тоже время я понимала, что из глубины леса, находящего вокруг лужайки, за мной наблюдают. Эльфы не могут не наблюдать и быть не в курсе, что происходит, тем более в их королевстве. Сидя под деревом, я то всматривалась вдаль, то поднимала голову наверх разглядывая дерево, то пыталась вслушаться во все звуки, которые только были уловимы моими органами слуха. Однако расслабиться не получалось и желудок предательски начинал урчать в преддверие, что его накормят. Вот только кроме воды, стоящей возле меня, я больше ничего не могла ему предложить. В моей голове только и всплывали воспоминания о том, как я здесь очутилась и как долго еще здесь пробуду. И не выполнив еще первое задание, думала уже о последующих. Так же меня задевало, что Лейв наверняка хочет поскорей избавиться от меня. И от всех этих размышлений голова распухала и казалось, что скоро лопнет, прежде чем у меня получиться выкинуть все эти мысли из головы. От моего внутреннего сумасшествия меня спас мой желудок, который уже настойчиво и неугомонно урчал, перекрывая все мои раздумья. Временами делая небольшие глоточки воды, мне удавалось его успокоить. Часы уже клонилось к вечеру, а у меня и на малую долю не получалось приблизиться к выполнению испытания. Казалось, что я испытываю какую-то ломку, как наркоман, который хочет уколоться и расслабиться, но не может. Хотелось есть, сидеть уже было невмоготу, ходила вокруг дерева и не могла себе представить, как проведу здесь еще три ночи. Теперь время, проведенное в седле и ночи у костра, казались раем. Солнце постепенно стало прятаться за горизонтом и фловитасы снова стали зажигать свои огоньки. Все больше маленьких птичек слетелось на дерево, и я поняла, что эту ночь проведу не одна. И это маленькое присутствие пернатых меня радовало. Когда на небе зажглась последняя звезда, недалеко в лесу запели птицы. Никогда еще раньше не слышала, чтобы птицы пели по ночам, но это распевание было очень красиво и мелодично. Укутавшись в плащ, я легла у подножья Лету'э и уснула под эту музыку. Утром проснулась с первыми лучами солнца и поняла, что не выспалась. За ночь много раз просыпалась от того, что затекало тело или от того, что посреди ночи было довольно прохладно. Мои вчера почти опустевший кувшин, был снова наполнен свежей водой. Все было, как и вчера, погода ясная, поляна, дерево, я и птички. Лету'э еще не осыпало меня своей листвой, а это значило, что я еще не принята. Однако сегодня к моему удивлению, было легче переносить бездейственное уединение и меньше думать. Целый день, я то ходила вокруг дерева, то сидела, рассматривая окружающий меня вокруг пейзаж, или закрыв глаза, вслушивалась в звуки природы. К вечеру мне казалось, что мой слух стал более восприимчив к мелким звукам, которых я раньше не замечала. Из-под ветвей дерева проскальзывали игривые лучики солнца и ласково щекотали лицо, а легкий, теплый веток нежно бередил мою кожу. Невесомый шорох травы, шелест листвы деревьев, еле слышные перелеты птиц с ветки на ветку и их дивное щебетание… Все это сливалось в единою мелодию природы, которая жила по своим законам, гармонично сливаясь воедино и пела свою песнь. Каждая травинка, дерево, цветочек и камушек имели свою жизнь, свою душу, если можно, так сказать. Мои руки лежали ладонями на земле, и я чувствовала, как они постепенно нагреваются, становясь все горечей. Мои глаза были закрыты, а тело полностью расслабленно и уже было не понятно, сплю я или бодрствую. Меня кружило в этом танце песни, куда-то унося, а затем я как будто зависла в воздушной невесомости наполненная спокойствием. Я слышала непонятные мне фразы на незнакомом для меня языке, понимая только одно, что этот язык очень древний. Затем передо мной начали всплывать золотые иероглифы и их было очень много, они появлялись, светились, затем гасли и на их месте вспыхивали новые. Не знаю сколько времени продолжалась и дальше эта медитация, если бы я не почувствовала на своем лице чье-то теплое дыхание. Резко открыв глаза, я увидела в двух метрах напротив себя огромного льва, который спокойно сидел и смотрел на меня. От неожиданности я даже не смела шелохнуться и еще больше прижалась спиной к дереву. Сразу было понятно, что этот лев был необычный, его отличие сразу бросалось в глаза. На его лбу был святящийся знак в виде солнца, состоящий из круга и исходящих от него лучей. И в стоящей уже на улице ночи, этот знак довольно отчетливо святился. Лев не проявлял никаких действий, и я так же боялась пошевелиться, не зная, что на уме у этого животного. Возможно, это последние часы моей жизни, иронизировала я свой конец. «Не бойся меня, я не причиню тебе вреда» — услышала я чей — то голос. Быстро оглядевшись по сторонам и больше никого не увидев, подумала, что мне показалось. Однако, голос повторился — «Не тревожься», услышала я снова. Теперь глядя на льва, я начала понимать, что со мной общается именно он. Его пасть была закрыта, а значит, он общался со мной мысленно. И в подтверждении моих догадок, царь зверей кивнул головой — «Не бойся, так надо». И не успела я к нему обратиться, как из его знака на лбу выскочила яркая вспышка золотистого света и ослепила меня.