Силуэт из прошлого

«Дворецкий, что ранее служил у моего дяди и Анжелики, а затем переехал к нам в качестве свиты моей невесты, рассказал мне одну занимательную вещь.

Чарльз Бенет, прежде чем впасть в окончательное безумие, временами становился жестоким человеком.

За ним и ранее наблюдались подобные грехи, однако моё искажённое представление о нём из детства напрочь стёрло всё дрянное с этого облика.

Но всё стало проявляться чаще, когда Анжелика стала подходить к возрасту шестнадцати лет. Ей часто приходилось запираться в комнате, поскольку отец мог без причины наброситься на неё и начать бить, уверяя, что в ней сидит тот же демон, что и в нём.

Вспышки гнева стали происходить всё чаще и чаще. Нянечки всячески защищали девушку, однако и они получали от него всё, что предназначалось несчастной.

Однажды Анжелике удалось постоять за себя. Чарльз обмяк и с тех пор он впал в своё безумное состояние окончательно. А его дочь, словно почувствовав силу, проявила себя как истинная хозяйка. Она распоряжалась всем так, словно её отец уже не существовал ни в её, ни в жизни слуг.

Анжелика заперла своего отца в просторную комнату и пристроила к нему слуг, которые следили за ним. Она с тех пор не навещала его, а лишь справлялась о нём через слуг. Даже когда отец умирал, она его не навестила.

Временами она и там могла проявить свой гнев, но со своими обязанностями она справлялась куда лучше, чем её недееспособный отец. Не каждый человек мог бы справиться с такими уловками судьбы.

Дворецкий жалел её и этой историей он хотел показать её с лучшей стороны. Он пытался объяснить, почему она стала такой, пережив не самое лучшее время.

А я из этого лишь услышал то, что она, возможно, унаследовала от отца его безумие.»

«Я поговорил только что об этом с отцом и просил его быть максимально честным. Как я и догадывался, её увезли от меня, поскольку уже тогда стали замечать, что она любит утаиваться вместе с мальчишками для своих увеселений.

Я признался честно, что не смогу признать её своей женой и не вижу с ней нашего совместного будущего.

Я рассказал ему о том, что пересказал мне дворецкий, не упоминая о нём. Говорил обо всех страхах, что она унаследует безумие дяди, поскольку все черты, которые были у Чарльза перед расстройством, она проявляет уже сейчас, хотя она ещё слишком молода.

Отец признался, что это действительно сильный аргумент и сам видит в ней этот неизбежный конец. Но то, что он сказал далее, повергло меня в шок.