Силуэты

     Раздраженный Рогов подозвал к себе минеров и о чем-то долго с ними спорил указывая рукой на целехонькое здание. В этот момент несколько окон на третьем этаже Института взорвались, и спецназ вновь залег в свои укрытия прикрывая головы руками в случае если осколки от взрыва полетят в их сторону. Но больше ничего не случилось, взрывчатка не детонировала, а из здания раздавались крики и шум борьбы. И действительно в Институте разыгрывалось настоящее военное действо. В возникшей в тесном коридоре потасовке и давке парочка тел были вытолкнуты из окон. Пролетев несколько метров вниз они, распластавшись на асфальте, застыли не подавая никаких жизненных признаков.

     Невесть откуда взявшиеся за спиной у Рогова репортеры начали активно делать снимки. Как они вообще смогли протиснутся сквозь ряды спецназа и милиции? Командующий выругался. А самый главный вопрос, который он боялся озвучить в слух, звучал бы так: "почему это ненавистное здание не взорвалось?"

     Ответ был очевиден: что-то или кто-то за стенами института очень виртуозно блокирует их технику. Операция уже давно превратилась в полнейший хаос, но теперь она сулила стать катастрофой. Оставалось только одно – брать здание штурмом. Тем более репортеры уже небось недоумевали почему это оперативники до сих пор не проникли в здание, чтобы хотя бы попытаться спасти заложников. Тела лежащие на асфальте возле стен Института должны были послужить хорошей мотивацией для оперов чтобы начать штурм незамедлительно.

     Командующий поднес рацию к губам чтобы отдать соответствующий приказ. Штурм так штурм. Он сам поведет отряд и если возникнет необходимость пролить немного и своей крови, то Рогову было не привыкать.

     Командующий разделил людей на четыре отряда, по отряду на каждый из выходов. Сам он со своими людьми вошел через парадную дверь. Снайперы остались на своих позициях прикрывая штурмовую группу. Рогов в предвкушении боя ощутил неподдельное веселье. Он не питал иллюзий что противник окажется слабым и беззащитным. Он владел достаточной информацией чтобы понимать в какую яму со змеями они сейчас влезут.

     Штурм, инициированный Роговым без одобрения начальства, был в самом разгаре. Своим отчаянным поступком командующий поставил на карту все. В случае неудачи его жизнь будет стоить не дороже чем просроченный проездной в метро. Все ходы к отступлению отрезаны.

     И пусть будет что будет.

 ***

     Евгений Гальцев, следователь не при исполнении, гнал свой автомобиль по растрескавшемуся асфальту городских дорог. Маячок он не включал. Но синие номерные знаки на старенькой Шкоде служили хорошей мотивацией, для других участников дорожного движения, чтобы уступить мчавшемуся авто дорогу.

     Крепко вцепившись в руль и ощущая как ветер треплет его и без того неопрятные волосы, следователь обдумывал свои дальнейшие действия. Изначально он собирался отправится к институту и на месте проанализировать обстановку. Но слушая по радио переговоры на чистоте МВД, он откинул эту идею. На месте уже было много оперативников. Сам он являлся не при исполнении и вряд ли б смог пробиться сквозь толпы собравшихся зевак и журналистов. Но ему была невыносима одна только мысль, что он так и не сможет поучаствовать в развязке этого загадочного дела связанного с Институтом им. Ломоносова. Дело которое он, Следователь Гальцев, вел лично и которое у него так бесцеремонно отобрали.

     Едва вписавшись в резкий поворот, при этом не утруждаясь посигналить поворотником, Гальцев продолжал размышлять ища возможные варианты действий. Итак Институт отпадает, там и без него обойдутся. Но было что-то, чего не учли эти "борцы с терроризмом". Да и имели ли место так званные "террористы" или это очередная конспирация по устранению нежелательных объектов?

 "Я что-то упускаю" лихорадочно думал Гальцев. Очевидно что "террористы" это удачно подкинутая журналистам утка, чтобы скрыть истинную причину операции такого масштаба. Кто-то затаился в стенах института как в крепости. Другой кто-то собирался во чтобы то ни стало до него добраться.