Силуэты разведки

— Нет. Никто не отрывался. Помню, еще перед командировкой, мой преподаватель в Институте Андропова рассказывал про такой случай. Сослуживец моего преподавателя работал в Японии. «Наружка» его достала. Никакой возможности работать. Да еще и начальство давит: «Где результаты?». А тут из-за «наружки» срывается очередная встреча. И он, не долго думая, «заехал» в челюсть одному, другому, третьему… Сбежал и уже без наблюдения провел свою встречу. А через неделю его «встретили» человек пять, — здоровенные, намного выше его. Избили так, что у него больше не возникало желания избивать «наружку».

Один мой коллега тоже решил «похохмить». Выезжает из посольства, подъезжает к машине «наружки», приспускает стекло, свистит и кричит: «Поехали!». Те были в шоке.

—  Ну, и каковы были последствия столь экстравагантного поступка?

— Они его так «взяли в оборот», что он на протяжении нескольких месяцев не смог провести ни одной встречи.

—  От ваших коллег знаю, что, вскоре после того, как вы приехали в командировку, вам удалось выйти на очень серьезные результаты. В частности, вы заполучили технологии двойного назначения, и они принесли Советскому Союзу миллионные прибыли.

— О своих результатах, так же, как и об успехах своих коллег, я ничего рассказать не смогу.

—  Понимаю. Но тогда, если вы не можете рассказать об успехах, давайте поговорим о проблемах.

— Знаете, в те времена, у многих людей, когда они выезжали за рубеж, проявлялись все низменные качества. И вот вам пример. Я начал замечать, что один из наших сотрудников стал вести себя угнетенно. Ну, а на всех нас лежало контрразведывательное обеспечение, именно по линии внутренней безопасности. И когда ты видишь, что человека что-то мучает, то просто автоматически проявляешь интерес. Тем более, что человек просится ко мне в машину, чтобы я его подвез. «Да у тебя же, — говорю, — своя машина есть». «Что-то она неисправна». Садится сзади, вжимается в сидение, чтобы его вообще не было видно. Вдруг за машиной увязывается «наружка». За мной ее не было, значит — за ним. «Ну, — думаю, — все ясно».

—  А пытались вербовать людей, в основном на компромате — задокументированные взятки, посещения публичных домов?

— Да, как и везде. В данном случае — человек работал по линии экономической миссии, у него были хорошие контракты, и где-то, видно, он взял взятку. Я в это не вникал, потому что это была совершенно не моя тема. Не знаю, чем закончилась та история, но, во всяком случае, до конца командировки ему доработать не удалось, его отправили раньше.

—  Скажите, а наша контрразведка за рубежом — это присмотр за своими же разведчиками?

— Да, у нас был офицер безопасности. У него — широкий круг обязанностей. И мы согласовывали с ним буквально все, вплоть до проверочных маршрутов. Ему докладывали также обо всех неблаговидных поступках сотрудников. А ситуации были такие, что диву даешься. Мне особенно запомнился один экстраординарный случай. Один сотрудник экономической миссии, не разведчик, учудил вот что. Командировка закончилась, пришло время возвращаться в Союз, а он отказывается. Нам позвонили из гостиницы и сообщили, что, мол, ваш соотечественник ведет себя вызывающе. Мы срочно прибыли туда. Оказывается, он напился, притащил в номер травку, девочек, вел себя шумно и, что самое неприятное, начал орать, что возвращаться в Союз не будет. И вот тут уже все наши «стояли на ушах». Нужно было понять — что происходит? Кто стоит за этой ситуацией? Вроде бы он проводил переговоры, и до какого-то времени все было под контролем, а потом произошел срыв.

—  И чем закончилась та ситуация?

— К нему в номер вошел наш офицер безопасности. Через пять минут инцидент был исчерпан. Все мы, в том числе и наш сорвавшийся товарищ, сели в машину и уехали в свою миссию.

—  Это же, кроме разведки, вам приходилось выполнять определенный объем работы и по должности- прикрытию?

— Для того, чтобы нормально вести разведку, нужно как минимум 95 процентов работать именно по линии прикрытия. Во-первых, это дает тебе собственно прикрытие, легализует твое пребывание. Во-вторых, дает тебе массу знакомств. Это, в основном, официальные контакты. Их очень трудно будет потом использовать для разведки.