Сильванские луны

Тарни смущённо признался, что никогда не был храбрым. Он уж точно не грезил о том, чтобы отправиться покорять столицу, тем более что покорять, как он считал, было особо и нечем – но это был единственный выход, который он увидел. Танирэ явился в Урсул не за богатством и не за славой, он не не строил амбициозных планов и не питал особых надежд – он просто хотел найти своё место и дело, которым мог бы заниматься с пользой для других. Вот и всё.

Лексий едва сдержал невесёлую усмешку. Сбежать в большой город, где тебя, в общем-то, никто не ждёт, просто потому, что ты не можешь больше оставаться там, где был… Звучало подозрительно знакомо.

– А вы? – вдруг спросил Тарни, обводя притихших слушателей взглядом. – Что вас сюда привело?

– Деньги, – равнодушно сказал Элиас, долго не раздумывая. – Только деньги и ничего больше.

– Благородство и человеколюбие, – возвестил Ларс с таким пафосом, что Лексий ни на грош ему не поверил.

Он вдруг осознал, что все взгляды устремились на него.

Его очередь.

Ох. Ну что, вот что он может им ответить?..

– Так получилось, – просто вздохнул он, не придумав ничего лучше.

Танирэ посмотрел на него очень внимательным взглядом своих удивительных тёмных глаз и серьёзно сказал:

– Лексий, если не хочешь – не говори.

Лексий с благодарностью улыбнулся ему, и больше от него ничего не требовали. Бран хорошо научил своих подопечных не лезть в чужие жизни и души…

В ритм учёбы Тарни вошёл довольно быстро. Лексий понял, что у этого парня не будет больших проблем, когда на вопрос Брана, как у него вообще дела с памятью, Танирэ походя упомянул, что почти наизусть знает Либрию. Ну, может, не дословно, с оговорками и неточностями, но около дела.

К этому дню Лексий уже успел познакомиться с Либрией, местным священным писанием. Книга, конечно, была недостаточно толстой, чтобы ею убивать, но «Знамение власти», в общем, молча завидовало в сторонке. Бран, производящий впечатление человека, который в этой жизни повидал всякое, и тот с очевидным замешательством уточнил:

– Всю?

– Ну да, – просто кивнул Тарни. – Кроме Книги Ухода. Когда мы до неё дошли, нам сказали, что она слишком печальная, а нам ещё рано знать, каким грустным местом может быть этот мир.

– Ты что, готовился в служители? – поинтересовался Бран.

– Нас учили по ней читать и писать, – пояснил Тарни и с каким-то внезапным смущением добавил:

– В переводе на отти, конечно. Кордос нам не преподавали…

Ну, Лексия это почему-то не удивляло. Он был почти уверен, что в сельских школах на Земле тоже не преподавали, скажем, латынь.

Либрия, конечно, сама по себе заслуживала отдельного разговора.

Религия во всех здешних развитых странах была одна и та же, хоть и немного в разных вариантах. Все версии так или иначе сходились на том, что у истоков данного конкретного мира стояли демиурги, создавшие небо, землю, время, природу и всё остальное, включая людей, чистой силой своего желания. Творцов было двое – вечно юная девушка по имени Айду и её младший брат Наллен, навсегда подросток. Эта парочка изрядно напоминала античных богов: при всей своей всесильности и бессмертности они уж больно смахивали на людей, причём именно на людей молодых – беспечных, эгоистичных и недальновидных. Особой мудростью или там безупречной нравственностью ни Айду, ни тем более её братишка не страдали – да что уж там говорить, если, они и всю эту историю с созданием мира, судя по всему, затеяли просто от скуки! Всё сущее, что любой смертный сейчас мог видеть вокруг себя, и многое неподвластное его взору, было в своё время построено двумя детьми для игр и развлечений. Вот вам и вся космогония.

Если верить Либрии, то божественная парочка в основном приятно проводила время, устраивая над людьми шутки, крутя романы со смертными и резвясь по полям и лесам. Наллен, например, страстно любил охоту – по легенде, у него даже был ловчий сокол с огненными перьями. А Айду в качестве питомца сопровождал лунный лис – тот самый, из шаумдорфовской метафоры… Разные судьбы человечества, вселенское равновесие и прочие грандиозные вещи ребят, похоже, интересовали очень мало.

А потом, по прошествии нескольких столетий, или, может, даже пары тысяч лет, юным божкам надоело, и они ушли. Просто взяли и ушли куда-то, неизвестно куда, возможно, намереваясь создать взамен наскучившей игрушки пару новых. Чувства вроде ответственности или вины, похоже, были им совершенно чужды – Либрия говорила, что, уходя с лёгким сердцем, боги ни разу не оглянулись на мир, брошенный ими на милость судеб. Айду позаботилась разве что о том, чтобы оставить после себя Надзирателей – незримых существ, наблюдающих за тем, чтобы мироздание работало как надо. Законы физики соблюдались, день в срок сменялся ночью, ну, и так далее… Если богам люди были интересны хотя бы для забавы, Надзирателям было плевать. Они не помогали и не мешали; они не чувствовали. Просто следили за тем, исправно ли крутятся шестерёнки.