Сильвария

— Интересно, что он задумал? — задумчиво произнёс Глонриндейл, глядя на вражеские позиции.

— Не важно, что он там думает, — улыбнулся я.

— Почему сир?

— Потому что уже поздно, — и я указал на лес находящийся позади вражеского лагеря.

Прямо на глазах из леса выходили стройные ряды эльфийских воинов. Помощь прибыла.

Закованные в блестящую броню, вооружённые дальнобойными луками и длинными узкими клинками, они отрезали сильварцам путь к отступлению. За первой линией последовала другая, затем ещё и ещё одна. Навскидку эльфов было примерно тысяч пять.

Над лагерем сильварцев в воздух взвился белый флаг. Чистая победа.

— Глонриндейл, прими сдачу врага. Я к себе. Устал очень.

Поддерживаемый с одной стороны Андариэль, я спустился с башни и прошел в свои покои. Добравшись до кровати я, не раздеваясь, рухнул на неё, закрыл глаза и нажал кнопку выхода.

Глава 7 Великий Совет

Выход из игры был ужасен. Перед глазами всё плыло, тошнота подступала к горлу и из носа обильно текла кровь. Медблок капсулы вколол мне какое-то лекарство, и я стал отрубаться.

— Пожалуйста, оставайтесь на месте. Если вам станет хуже, вызовите медицинский персонал — раздался такой далёкий от моего сознания голос Сири.

Не слушая её, я с трудом перебросил своё тело через борт капсулы и свалился на пол. Оставляя за собой следы крови, я пополз в душевую комнату, но на полпути туда потерял сознание.

Я падал в темноту. Она медленно вращалась по спирали, убаюкивая меня и постепенно затягивая всё глубже и глубже. Моё сознание угасало.

Мне пришла мысль о том, что вот и всё, на этом мой путь окончен и жизнь покидает меня. Но где, же этот чёртов туннель, в конце которого должен быть обязательно свет? И какой свет там должен быть? Белый или зеленоватый? А может быть голубой?

Тоннеля всё не было, а значит, я не умирал.

Но тогда почему я, ни черта не вижу?

Внезапно я ощутил на себе взгляд. Голодный. Жадный. Безжалостный. Но заинтересованный. Не отпускающий меня, ни на миг.

Кто-то смотрел на меня. Кто-то или что-то…. очень древнее, сильное, могущественное.

Я с трудом перевёл взгляд в сторону, но никого не увидел, только тьма…. Тьма смотрела на меня тысячью глаз.

— Кто тыыыы…… - прошептал я.

— Я, тьма — ответила мне темнота.

— Да я вижу, что ты тьма, но можно поконкретнее?

Тьма озадаченно замолчала, потом ответила:

— Как тебе объяснить? Я не просто тьма, я — Тьма.

— И что мне от этого?

Помедлив немного, тьма неуверенно предложила мне:

— Ну, переходи на мою сторону.

— Ха-ха-ха, — меня бросило в хохот, — боже, и здесь «Звёздные войны», вот это меня плющит.

— Ты не понял! — возмутилась тьма, — К вашей субкультуре, к вашему кинематографу, я никакого отношения не имею!

— Рассказывай сказки, — продолжал насмехаться я, ибо знал — если я перестану смеяться, то взвою от ужаса.

— Ты меня знаешь! Ты обо мне слышал! Я Наана! Богиня Тьмы! — раздался в моей голове громовой голос.

— Если ты Наана, то почему я тебя не вижу? Я могу счесть тебя моей зрительной и слуховой галлюцинацией.

Тьма озадаченно замолчала, затем сказала:

— Хорошо, ты увидишь меня смертный.

Тьма обрела очертания. Она сгустилась в человеческую фигуру. Женщина, одетая в чёрный лайковый костюм, обтягивающий идеальное тело. Чёрные волосы, на ногтях чёрный лак. Красивое, но холодное, без эмоций, лицо. Глаза, зелёные, пронзительные, смотрящие прямо мне в душу.

— Так вот ты какой, северный олень, — пробормотал я, глядя на богиню.

— Олень? Какой ещё олень?

— Северный.

— Да ты, шутки шутить со мной вздумал! — взъярилась богиня — в моих силах сделать так, что ты останешься тут навсегда!

— Ну, вот хоть какие-то эмоции. Чего же ты хочешь от меня, Наана?

— Твой путь Риттер, вернее Максим, подошёл к концу. Но я могу предложить тебе другую жизнь. В моей власти сделать тебя самым могущественным человеком на материке Тирит-Толл, да что на материке, во всём мире. Все королевства и империи склонятся перед тобой. Ты будешь повелевать людскими жизнями. Я знаю, тебе дороги твои близкие, ты переживаешь за них, я могу сделать так, чтобы они жили вечно. Ведь ты этого хочешь? Я знаю. Перейди на мою сторону, впусти тьму в своё сердце, и ты и они будете жить вечно. Твои самые сокровенные желания исполнятся.

— Нет…. я не могу…. Спору нет, ты могущественная богиня, и в твоих силах сделать со мной что угодно. Но моя душа, останется моей, и в неё я тебя не впущу. Пусть я останусь здесь навсегда, пусть мой путь на этом завершится, но я буду знать, что остался верен самому себе.

— Глупец! — взъярилась Наана, — я могу сделать так, что ты будешь страдать вечно!

Но что-то мешало ей захватить контроль над моим сознанием, что-то сопротивлялось во мне, и я вдруг понял, что она надо мной не властна.

— Не надо! — громко сказал я ей, — твои усилия тщетны надо мной!

Откуда-то, через пелену тьмы в окружающее пространство проникла песня. Сначала в виде неясной мелодии, затем я услышал слова, которые пел смутно знакомый женский голос. От этой песни на душе становилось легче и светлее. По моему лицу побежала струйка влаги, смывая с меня липкую тьму. Затем ещё одна и ещё.