Silvia (СИ)

Продюсер знал кто перед ним. Всё получится при любом раскладе. Только, если он не будет ни во что вмешиваться и естественно одобрит любую самую умопомрачительную шалость явившегося внезапно к ним на съёмки настоящего невыдуманного голливудского актёра, удостоившегося Оскара за лучшую мужскую роль дважды подряд с длинным перечнем фильмов-шедевров в послужном списке за крепкой спиной - ведь награда не замедлит быть. Пусть снимают, что хотят и как скажет, лишь бы в кадр попал он сам. Актриса не важна, другие партнёры не нужны. Это будет сенсация! Это будет настоящая бомба! Не важно, кто подпишется за режиссера. Именно он как первое или второе лицо будет иметь права на фильм. Главное, что он здесь присутствовал и в чём-то участвовал, а значит, совершенно точно может на что-то претендовать в последствии. А вот эту белобрысую шлюху можно и обвести вокруг пальца. Он понимал, что о Сильвии завтра забудут и больше никто никогда не вспомнит.

Супербой выпил прямо из горла полбутылки русской водки, предложил Сильвии, та категорически отказалась и деловито приступил.

В свою лучшую пору Саинт меняла мужчин - своих многочисленных любовников по профессии, как перчатки. Она и сама потеряла им счет. Они приходили и уходили. Нередко лишь на пару ночей, а зачастую и на одну единственную ночь. Некоторые оставались в качестве немых свидетелей и наблюдателей за её открытыми изменами. Ей самой это нравилось и её это устраивало, как никогда. Впрочем, какое-то время вокруг неё крутилось слишком много мужчин и они постоянно о чем-то договаривались между собой. Иногда очень громко споря и доводя дело до драки, но впрочем, её это ни сколько не касалось. Сильвия была очень капризной и эксцентричной дамой, ни считалась ни с кем и ни с чем. Всё изменилось.

Теперь Она занималась сексом с ним. Ни о какой обоюдной страсти не могло быть и речи. Это был вялый секс с её стороны. То ли она всё ещё побаивалась, то ли сказалось напряжение прошедшего дня, то ли ещё по каким-то причинам для неё непонятным. Он же терзал её, как зверь. Ей уже не нравились свои любимые позы. Он скакал на ней, погружая фаллос в неё, как бур, всё глубже, от края головки до самых яиц.

- Ты моя кучерявая! - говорил он ей, а она целовала его нежно и щипала за мочку уха, как будто бы в одном этом ухе сосредоточен для неё весь её неиссякаемый источник наслаждения и удовлетворения, не переставая стонать.

Она хотела, чтобы эта пытка поскорее закончилась, но прошедшие часы не успокоили партнёра, а распалили ещё больше. С ней такого ещё никогда не случалось.

Он взял её за руку. Она не могла ему отказать. Он молча показал, куда следует ей поцеловать и она присосалась несмело к его губам.

- Моя кучерявая!- повторял он на своём варварском наречии не понятные для неё слова. Возможно, это своеобразные ай ла вью.

В конце концов, он выгнал всех. Оператора и звукорежиссера, актрис и актёров, гримёров и визажистов. Разбил пустой бутылкой одну из трёх видеокамер, установленных аккурат напротив ложа на длинных штативах и остался наедине.

Несколько раз Сильвия пыталась вырваться из его жёстких волосатых мускулистых рук. Громко крича и покусывая его кончиками зубов за плечо, она не переставая просила и умоляла его прекратить мучения. Казалось, он сжалился и разжал железные объятия на некоторое время. Сильвия выпорхнула из-под него, как юркая и незаметная пташка колибри.

Минуту они молча смотрели друг другу в глаза.

Она замерла над ним, как ожившая внезапно греческая статуя, во всей своей первозданной красоте, подобна Венере выходящей из бурных вод. Бери кисть и рисуй! Бери зубило и ваяй!

Закусав нижнюю губу до крови, Сильвия не спешила уходить, давая ему лишний раз насмотреться на свои внеземные прелести. Ей нравилось то, как он на неё смотрел. Он, лежал обессиленный и почти удовлетворённый, подняв глаза на бесстыдную женщину - мечту своих юношеских снов. Кажется, о чём-то сожалел.

Снимать их некому. Особнячок опустел. Две оставшиеся потухшие камеры мёртво смотрели в пол.

Затем Она расслаблялась под душем. Душ находился на том же этаже, где и размещалось ложе на съёмочной площадке, оборудованное под балдахин на скорую руку по сценарию для единственной двадцатиминутной сценки из фильма. Он лежал неподвижно и слышал плеск из душевой. Потоки воды приятно хлестали по её плечам и голове. Стекали вместе с мыльной пеной по телу к пяткам. Мокрые волосы лежали на лице слипшейся тряпкой. Она чувствовала себя беззащитной и невероятно одинокой в этот момент.

Поднявшись с ложа, закрыв полотенцем свои мужские достоинства, он несколько раз подходил к душевой кабинке и наблюдал сквозь раскрытую дверцу за ней. Вернее, за её божественным телом, как сходит с него клочьями мыльная вода и обнажает белёсые соблазнительные участки тела, которые он щипал и терзал минуту назад.