Сильвия и Бруно. Окончание истории

 — Верно, — ответил фермер. — Всем этим она заправляет. Удачи вам, мастер, и вашим пригожим ребяткам! — И он отправился своей дорогой.

 — Ему следовало сказать «ребёнок», а не «ребятки», — проговорил Бруно. — Сильвия — не ребятки!

 — Он имел в виду нас обоих, — ответила Сильвия.

 — Как же, как же! — не утихал Бруно. — Он ведь сказал «пригожие».

 — Зато он смотрел на нас двоих.

 — Так он должен был видеть, что оба мы не пригожие! Я-то отвратительный, ты сама говорила. Да, господин сударь, одну Сильвию? — крикнул мальчик через плечо, устремляясь вперёд.

 Отвечать было бесполезно, поскольку в тот же миг Бруно скрылся за поворотом. Когда мы его нагнали, он взбирался на калитку в изгороди, не отводя глаз от лужка, на котором в мире и дружбе паслись конь, корова и козочка.

 — Конь тут за папу, — пробормотал он, чтобы самому крепче увериться, — Корова за маму, а детёныш у них — Козочка. Ну и семейка! В жизни своей не встречал такую!

 «В своей жизни! — вдруг поразился я. — Не правда ли, что у каждого ребёнка — своя жизнь, свой собственный мир? И у каждого взрослого, коли на то пошло. Не в этом ли причина того острого недостатка понимания между людьми?»

 — Должно быть, это и есть ферма Хантера! — воскликнула Сильвия, указывая на дом, прилепившийся к склону холма на полпути к вершине. — И нигде не видно других домов, и ещё вы говорите, что мы должны уже подойти к этому часу.

 Я и впрямь так подумал в ту минуту, когда Бруно уселся верхом на калитке, но не в силах был припомнить, чтобы произнёс это. Тем не менее, Сильвия, очевидно, была права.

 — Слезай, Бруно, — сказал я. — И отвори нам калитку.

 — А хорошо, что мы с вами, правда, господин сударь? — спросил Бруно, сделав, как я просил. — Эта большая собака непременно укусила бы вас, будь вы одни! Но вы не бойтесь, — зашептал он, крепче сжимая мою руку, чтобы придать мне смелости, — она не злая.

 — Злая! — фыркнула Сильвия, а пёс — великолепный Ньюфаундленд — примчался через всё поле галопом, чтобы как следует нас поприветствовать, и принялся носиться вокруг грациозными прыжками, сопровождая их отрывистым и радостным лаем. — Злая! Да она добрее ягненка! Она же... Ой, Бруно, ты разве не узнаёшь? Это же...

 — Это он! — воскликнул Бруно, бросился вперёд и обхватил руками пса за шею. — Это наш милый пёсик! — Двое детишек, казалось, никогда не наобнимаются и не нагладятся.

 — А здесь он что делает? — вдруг заинтересовался Бруно. — Спроси его, Сильвия. Я не знаю, как.

 Тут у них начался нешуточный разговор на собачьем языке. Я из него, разумеется, не понял ни слова, я мог только предположить, когда прекрасное животное, бросив на меня быстрый взгляд, что-то прошептало Сильвии на ухо, что и я теперь стал предметом разговора. Сильвия, смеясь, повернулась к нам.

 — Он спросил, кто вы. Я ему сказала, что вы наш друг. А он говорит: «Как его зовут?» Я и ответила: «Его зовут Господин Сударь». Тогда он мне говорит: «Чушь!»

 — А что значит «Чушь» на языке собак?

 — То же, что и на языке людей, — объяснила Сильвия. — Только когда это говорит пёс, то это вроде такого пёсьего шёпота: только наполовину лаяние, а наполовину как бы покашливание. Нерон, скажи «Чушь!»

 Нерон, который снова принялся вприпрыжку носиться вокруг, несколько раз подряд произнёс «Чушь!», и я понял, что Сильвино описание этого звука было совершенно точным.

 — Интересно, что за этой длинной стеной? — спросил я, пока мы шли к дому.

 — Там Фруктовый сад, — ответила Сильвия, предварительно справившись у Нерона. — Глядите-ка, мальчишка спрыгнул со стены — вон в том дальнем углу. А теперь он улепетывает через поле. Наверно, яблоки крал!

 Бруно припустил в погоню, но спустя пару минут вернулся. Очевидно, ему не под силу было тягаться в беге наперегонки с юным воришкой.

 — Не смог его схватить! — объявил он. — Нужно было чуть-чуть раньше побежать. А яблоки так и сыпались у него из карманов!

 Король-Пёс взглянул на Сильвию и что-то произнёс по-собачьи.

 — Ну конечно! — воскликнула Сильвия. — Как же мы сами не догадались! Нерон его словит, Бруно! Но лучше я сперва сделаю его невидимым. — И она торопливо достала свой Волшебный Медальон и начала водить им над головой пса, а затем вдоль его спины.

 — Хватит, хватит! — волновался Бруно. — За ним, пёсик, за ним!

 — Ох, Бруно! — укоризненно произнесла Сильвия. — Не надо было его так торопить! Хвост же ещё виден!

 А Нерон уже летел по полю, словно борзая — так, по крайней мере, мне казалось, судя по тому, что я наблюдал: длинный хвост пёрышком, несущийся по воздуху как метеор. Спустя полминуты пёс уже вцепился в маленького воришку.

 — Он его крепко держит, за ногу схватил! — воскликнула Сильвия, с возбуждением следившая за погоней. — Можно не торопиться, Бруно!