Сильвия и Бруно

— Вы думаете? — деликатно отвечал джентльмен. — Позвольте в таком случае прочесть вам вырезку из газеты, которую мой друг прислал вместе с письмом. Это выдержка из отчета о публичной речи, произнесенной одним государственным мужем, входившим тогда в ряды оппозиции:

«На закрытии сессии парламента он заявил, что не видит причин быть недовольными исходом кампании. Над противником одержана полная победа по всем статьям. Однако не следует успокаиваться на достигнутом. Необходимо и дальше преследовать рассеянного и подавленного врага».

— Как вы думаете, какой период вашей национальной истории имел в виду оратор?

— Видите ли, число победоносных войн, которые мы вели в текущем столетии, — отвечал я с чисто британской гордостью, — настолько велико, что мне очень трудно, если не сказать — невозможно, вспомнить, в какой именно войне мы тогда участвовали. Однако по принципу наибольшей вероятности я рискнул бы сказать, что она велась в Индии. В тот период, о котором идет речь, там были успешно подавлены все мятежи и восстания. Это просто замечательная, поистине патриотическая речь! — не сдержавшись, воскликнул я.

— Вы думаете? — слегка ироничным тоном отвечал он. — Так вот, друг пишет, что «рассеянный и подавленный враг» — это просто-напросто государственные мужи, находившиеся в тот момент у руля власти; «преследование» — банальная Обструкция, а слова «над противником одержана полная победа» означают, что оппозиции удалось помешать правительству исполнить все те благие дела, которые поручила ему нация!

Я счел за благо промолчать.

— Поначалу такое разделение весьма огорчало нас, — продолжал он, деликатно сделав небольшую паузу, чтобы дать мне прийти в себя, — но когда мы только познакомились с этой идеей, уважение, которое мы питали к вашей стране, было столь велико, что мы решили применить ее во всех сферах жизни! Увы, это оказалось для нас «началом конца»… Моя страна никогда больше не сможет подняться на ноги! — Проговорив это, бедный джентльмен печально вздохнул.

— Давайте сменим тему, — предложил я. — Не расстраивайтесь, прошу вас!

— Нет-нет, ничего! — отвечал он, с видимым усилием взяв себя в руки. — Я хотел бы закончить свой рассказ! Следующим этапом (после лишения правительства практически всех рычагов власти и прекращения всякой законодательной деятельности, которая не заставила себя долго ждать) было введение так называемого прославленного британского принципа Дихотомии в сельском хозяйстве. Мы буквально заставляли преуспевающих фермеров разделять своих работников на две партии с тем, чтобы они могли бороться друг с другом. Они, как и наши политические партии, получили название «рулевых» и «оппозиции». В задачу «рулевых» входили пахота, сев и все прочее; и вечером им платили, исходя из объема выполненных работ. Задачей же «оппозиции» было всячески мешать им, и платили им смотря по тому, насколько успешно им удавалось помешать «рулевым». Фермеры обнаружили, что теперь им приходится платить своим рабочим вдвое меньше, и поначалу встретили это новшество с энтузиазмом, не обратив внимания, что объем работ сократился вчетверо.

— И что же было потом? — спросил я.

— Видите ли, потом они вообще перестали интересоваться этим. За очень короткое время дела практически остановились. Никаких работ в поле не велось. «Рулевым» не платили ни гроша, зато «оппозиция» получала все сполна. И пока фермеры окончательно не разорились, они так и не узнали, что плуты-рабочие просто договорились между собой, а полученные денежки делили пополам. О, это было забавное зрелище, смею вас уверить! Так, я нередко видел, как пахарь, запрягши в свой плуг пару коней, изо всех сил старается продвинуть его вперед, тогда как другой пахарь — уже из рядов оппозиции, — впрягши в тот же самый плуг, но с другой стороны, трех ослов, со всем усердием тянет его назад! А плуг ни на дюйм не подается ни в ту, ни в другую сторону!

— Ну, мы, к счастью, никогда не делали ничего подобного! — воскликнул я.

— Это потому, что вы не столь последовательны, как мы, — возразил Господин. — Иной раз — простите за резкость! — даже выгодно быть ослом. Не ищите в моих словах никаких личных выпадов. Сами знаете, все это было давным-давно!

— Неужели принцип Дихотомии не принес положительного результата ни в какой сфере? — спросил я.