Сильвия идёт ко дну

Фото, где Сильвия с Эллиотом отдыхают у бассейна в гостях у тетушки Джули. Последний раз перед тем, как Сильвия уехала к ней насовсем. Фото Эллиота в одиночестве перед игровой приставкой. Второй джойстик подключен и лежит на кресле с нарисованной на фотографии девочкой. Джойстик Сильвии. Горло сдавило. Она предала его еще перед тем, как умереть. Она предала его, когда уехала в Новый Орлеан.

Фото с выпускного Сильвии, потом и с выпуска самого Эллиота. Он изменился, очень изменился, и в каждой фотографии из карусели он отличался от себя же на любой из поста. Сильвия осталась той же. Даже взгляд с вызовом, подойди, попробуй. Если бы не Эллиот рядом, она себе никогда такого бы не позволила.

Последнее фото Сильвия никогда раньше не видела. Она, уже с осветленными прядями, на фоне фикуса и вагонки, старой и уже местами потрескавшейся. И она улыбалась, глядя куда-то перед собой.

Воспоминание о том вечере само всплыло в голове. В тот момент Сильвия разговаривала с Дэмианом, он едва успел сказать о новой роли в фильме по какой-то очень популярной книге. Тема сама перешла от нового проекта к старым, а потом – к тому самому, в котором давным-давно засветилась Сильвия.

– Ты же будешь предоставлять мне номера, чтобы мама не ругалась из-за бардака, что аж стыдно девушек водить? – Тетушка Джули в тот момент здорово шлепнула ему газетой по плечу, но не смогла удержать улыбку.

– А что ты ей за это дашь, балбес? – прокаркала она. Как на зло, она слегла с простудой всего за несколько дней до приезда сыновей, но никакие уговоры не могли удержать ни Дэмиана, ни Тристана от приезда к маме.

– А что она хочет?

– Нужно больше золота! – Сильвия рассмеялась.

– А не надо было кино бросать, – Дэмиан сложил руки на груди. Его лицо выдавало, что еще немного – и он переберет. Тристан, как обычно, выглядел так, будто не выпил ни капли. – Было бы у тебя твоё золото.

– Ой, не начинай, – Сильвия закатила глаза. – Ты не потерпишь рядом с собой кого-то еще ярче, я что, не знаю?

Пришлось украдкой взглянуть на Тристана, но он, как и Эллиот, лишь с улыбкой наблюдал за братом и кузенами. Как обычно спокоен. Так и не скажешь, что на концертах устраивает такой ужас, что стыдно даже Дэмиану. Про тетушку Джули и говорить нечего – никто так и не решился показать ей хоть какую-то запись кроме спокойных акустических версий.

– А ты пробовала? – Дэмиан откинулся на спинку дивана.

Сильвия с Тристаном переглянулись и прыснули. Дэмиан ничего на это не ответил и потянулся за своими любимыми канапе.

Именно в этот момент Эллиот уловил то, что никто кроме него поймать бы не смог. То самое настоящее веселье, легкое, как гелиевый шарик, теплое, как весенние лучи солнца. Такое необычное и для неё, и для него в окружении давящей атмосферы фермы и бесконечных проблем.

Пара неловких движений дрожащих пальцев – и Сильвия оказалась на странице Дэмиана. Все как обычно – реклама фильмов, несколько фото с красных дорожек, видео в поддержку общественных движений.

И фото Эллиота прямо перед черно-белым фото Сильвии.

«Разыскивается».

Сильвия сразу заметила, как по её щекам покатились слезы. Там, на дне, они сразу смешивались с водой и не чувствовались, а здесь имели вес. Текли по щекам, по шее, впитывались в белую футболку, которую доктор одолжил Сильвии, чтобы она могла выйти.

– Мисс Чемберз?.. – Доктор Лосано не успел даже договорить её фамилию, когда голова Сильвия оказалась у него на плече, а он сам – в её объятиях. Это было неправильно, порядочные люди не ревут на глазах у сотен, если не тысяч прохожих, но Сильвия не могла сдержаться. Те хрупкие надежды, что она успела построить за эти несколько дней разрушились на глазах, а страхи возликовали. Всё это было правдой. Опасность не миновала, она приближалась с каждой минутой, как торнадо, которое на вид вроде и не двигалось.

Сильвия не могла ему ответить. Всё пережитое будто разом навалилось на неё. Сильвия не заметила ни то, как у нее забрали телефон, ни руки, которые оттащили её от доктора, ни боль от укола. В какой-то момент всё      просто пропало.

Глава 11.

Больше из палаты её не выпускали. Еду, наконец-то настоящую, привозили прямо к кушетке. И, ко всему прочему, прописали в душевнобольные. Временно. Доктор Лосано объяснил, что Сильвия просто не выдержала новостей после двух месяцев отсутствия в обществе, но он и не подозревал, что не прав. А Сильвия не горела желанием его переубеждать.

Она не могла сидеть на месте, и успокоительные, хоть и успокаивали тело, совершенно не влияли на ум. Мысли скакали одна к другой, выстраивая то логичные схемы действий, то вырисовывая самые ужасные сценарии вплоть до средневековых пыток.

Только одна мысль оставалась неизменной: нужно было уходить. Сильвия не могла задерживаться в больнице еще хоть сутки. Если с Эллиотом что-то случится, пока у неё были все возможности его спасти, Сильвия себе этого не простит. Заставит себя жить с этой мыслью как можно дольше, чтобы извести себя насколько только это возможно. Она просто не имела права его подвести.