Сильвин из Сильфона

Итак, если не изменить завтрашний день, то мэр погибнет. Но что еще можно предпринять, сидя взаперти в загородном доме, без средств связи? Разве что…

Сильвин насторожился. Внезапно пришедшая идея была космической глупостью, но не воспользоваться ею значило бы упустить последнюю возможность. В этот момент ведущий дебатов позволил Старикашке излить заключительную речь, и он не преминул развернуть перед телезрителями гипертекст своих доводов, посулов, опасений и страстных призывов. Сильвин, понимая, что время уходит, поспешил глубоко войти взглядом в зрачки мэра и принялся напряжением всех сил посылать ему телепатические сигналы с информацией о завтрашнем покушении. …Радиоуправляемый заряд заложен под полом сцены, в том месте, где будет стоять микрофон; приведет его в действие человек, который будет наблюдать за происходящими событиями из дома напротив; он сделает это тогда, когда ты будешь выступать перед собравшимися с праздничной речью…

Сильвин выложил все, что знал, а потом повторил процедуру. Он не верил ни на секунду, что из этого что-нибудь получится, но старался, как мог, а когда телепередача закончилась, с разбухшей до размеров генетически модифицированной тыквы головой едва добрался до постели и сразу провалился в вакуум сна.

Запись 16

Шум площади окатил солеными брызгами трибуны с высокопоставленными гостями, и Мистификатор, повернувшись к Мармеладке, почти кричал, чтобы его слова можно было разобрать.

Мистификатор. Надеюсь, ты не очень расстроилась, что попала на этот праздник?

Мармеладка. Нет, что вы, мне нравится! Я давно не была на людях.

Мистификатор. Отлично. Если честно, я давно хотел с тобой познакомиться лично.

Мармеладка. Я тоже много о вас слышала…

Мистификатор. Единственное, чего я не понимаю, как получилось, что такая юная прелестная девушка сожительствует с таким, мягко говоря, неприглядным человеком, старым, больным и… и немного сумасшедшим? Можешь не отвечать, если не хочешь.

Мармеладка. Сначала меня заставил Герман. Чтобы я за ним следила. А потом я его полюбила. Ко мне никто никогда так не относился, как он. Правда! Он очень хороший, добрый, светлый! Вы его совсем не знаете!

Мистификатор. Ошибаешься, моя дорогая. Я его уже очень хорошо изучил. Я знаю, что он хороший, но все же, как и в любой женщине, в тебе должен быть заложен ген здорового материнства. Неужели тебе не нравятся молодые крепкие парни?

Мармеладка. Нравились когда-то… Но теперь я ненавижу мужчин. Они принесли мне столько зла!

Мистификатор. Извини, я не хотел испортить тебе настроение! Ну-ка, улыбнись! Знаешь что, давай дружить? Сегодня вечером состоится одна очень закрытая вечеринка. Будет Пласидо Доминго, мисс Вселенная прошлогодняя и прочий звездопад. Тебе обязательно надо отвлечься. Я приглашаю!

Мармеладка. Я с удовольствием. Но как же… Мистификатор. Сильвин? Но ты же знаешь, моя дорогая, что ему нельзя показываться на людях. Он у нас, как ядерный объект, его нужно всячески оберегать. Но ничего, я думаю, он не будет против. Ну что, согласна? Мармеладка. Хорошо…

Мэр города, неся в одной руке бутафорский шлем и придерживая другой ножны меча, уже поднимался на сцену в окружении грозных преторианцев. В объективах телекамер, пронзительно освещенный солнечными лучами, словно софитами, в своем сверкающем образе римского императора, он казался поистине великим — не менее великим, чем та личность, славу которой он на себя примерил. Толпа зачарованно рукоплескала, в этот момент на площади Согласия не было ни одного гражданина, который не желал бы завтра проголосовать за этого человека.

Мистер Colgate, пристально наблюдавший за происходящим, злорадно скривил губы, вытер носовым платком крупные капли пота со лба и бросил взгляд на мобильник в руке.

Вот она, эта страшная кнопка! Одно прикосновение — и он, лично он, а не кто-нибудь другой, превратит это торжество в сущий ад! Если мэр — император Рима, то он — тот самый молодой дерзкий варвар, который безжалостно разрушит погрязшую в пороках Римскую империю, положит конец старому ленивому укладу, изменит жизнь людей до неузнаваемости. И тогда лавры победителя украсят именно его чело! Сколько лет он был на побегушках, безмолвно выполнял указания паханов, довольствовался жалкими крохами с их пышного стола. Воровал, отнимал, убивал, пока они наслаждались богатством и лучшими женщинами. Его даже заставили подтирать задницу этому умалишенному ублюдку, мнимому оракулу! Но теперь справедливость восторжествует! Быть может, его даже вызовут в столицу и допустят к одной из самых нефтеносных кормушек!

Он примерил палец к заветной кнопке и представил, как будет ее нажимать. Нет большего удовольствия, чем наблюдать за смертью врага, но еще большее удовольствие стать причиной этой смерти!