Силы Хаоса: Омнибус (ЛП)

Я не сказал ничего из этого. Я сказал:

— Я подумаю на этот счет, если попросишь вежливо.

Он ухмыльнулся. Никаких вежливых просьб не планировалось, и мы оба это знали.

— От скованного провидца Фалька у меня мурашки по коже пошли. Как думаешь, его корабль спасся?

— Это возможно, — согласился я.

— В твоем голосе не слышно особой уверенности. Эх, жаль. Фальк мне нравился, пусть он и был слишком подозрителен по отношению к своим друзьям. Ладно, так чего ты хочешь, а? Если ты пришел за извинениями, колдун…

— Нет. Хотя с твоей стороны было бы любезно хотя бы признать тот факт, что я спас тебе жизнь.

— Ценой пятидесяти моих людей, — отозвался он. — И моего корабля.

Его фрегат годился в лучшем случае на свалку, о чем я и сообщил.

— Может, это и был кусок помойного дерьма, — сказал Леор, со скрежетом зубов изобразив нечто, что при некотором великодушии можно было бы назвать улыбкой. — Но это был мой кусок помойного дерьма. А теперь говори, зачем ты на самом деле пришел.

— За списком мертвых.

Он поглядел на меня — несмотря на уродовавшие лицо шрамы и швы, оба его темных глаза были не аугметической заменой, а теми, с которыми он появился на свет. Приподняв рубцовую ткань на месте брови, он в искреннем замешательстве переспросил:

— Что…?

— Список мертвых, — повторил я. — Ты спросил, зачем я пришел. Вот зачем. Я пришел выслушать список мертвых.

Теперь они все смотрели на меня. Дуэлянты застыли. Сидевший на полу больше не стучал головой об ящик позади себя.

Леор десятилетиями командовал Пятнадцатью Клыками и служил офицером в Легионе во время Великого крестового похода. Он не стал оборачиваться к своим людям в поисках указаний, однако я почувствовал, как его мысли движутся, учитывая присутствие воинов. Он знал, что те наблюдают за ним, за этой сценой, за тем, как он отреагирует. Но также я ощущал и паучье присутствие машины, замедлявшей его разум. Она тикала и протестовала против здравого смысла с терпением, подтачивая его концентрацию и проталкивая по черепу боль вместо мыслей.

Молчание затянулось. Я чувствовал, как боль у него в голове усиливается, переходя от тика и искрящего скрипа к нарастающей пульсации. От этого его верхняя губа скривилась, совсем как у собаки.

— Скал, — произнес он. — Геносемя не возвращено. Аургет Малвин, геносемя не возвращено. Уластер, геносемя не возвращено. Эреян Морков, геносемя не возвращено…

Он перечислил всех, одно имя за другим. Все сорок шесть. Произнеся последнее: «Сайнгр, геносемя не возвращено», он умолк и посмотрел на меня с мрачным весельем во взгляде.

— Я занесу их имена в Погребальную Песнь корабля.

Погребальная Песнь была традицией Тысячи Сынов. Прочие Легионы пользовались другими названиями, такими как Архив Павших у Пожирателей Миров, или, в случае Сынов Гора, Оплакивание. Это были не просто перечни потерь, а летописи — почетные списки, драгоценные для Легиона реликвии. На наших кораблях это обычно выглядело как свитки с записанными тушью именами и званиями.

— В архивы этого корабля? — спросил один из прочих.

— Я передам все записи любым кораблям Пожирателей Миров, которые мы встретим.

— Хайон, нашему Легиону мало дела до переписывания мертвецов.

— И тем не менее, предложение остается в силе. Однако перечисленные сейчас воины погибли в битве, которая свела нас вместе. Мы несем общую ответственность. Их следует внести в Погребальную Песнь «Тлалока».

Пожиратели Миров посмотрели друг на друга, а затем на Леора. Леора, который только что передал мне список мертвых, как апотекарии в Легионах традиционно передавали их командующим офицерам.

Между нами что-то промелькнуло: своего рода взаимопонимание. Ничего психического, ничего столь примитивного и очевидного. Но он кивнул, признавая это, и ударил кулаком без перчатки по моему нагруднику жестом того, что сошло за братское согласие.

— Возможно, у тебя все же есть хребет, колдун. А теперь убирайся отсюда и найди нам настоящих арсенальных рабов. Нам нужно, чтобы о нашей броне позаботились.

Хорошо сработано, — прозвучал в моем сознании голос Ашур-Кая. Они будут нам полезны.

Мои мотивы не настолько холодны и циничны, провидец.

Леор глянул на своих братьев и продемонстрировал бронзовые зубы в неприятной улыбке.

— Мы останемся. Пока что.

Никто не стал спорить.

— Два вопроса, — произнес Леор. — Что ты намерен делать с Телемахоном?

Для секретов было уже несколько поздновато. С моей точки зрения, список мертвых скрепил наш союз.

— Я планирую проделать с ним нечто неприятное.

Пожиратели Миров обменялись хрюкающими смешками.

— А что это за вопли в воксе? — поинтересовался Леор.

— Это моя подопечная. Я с ней сейчас разберусь.

Подопечная

Массивные переборки Гнезда оставались закрыты, сдерживая внутри зловоние, столь насыщенное, что его практически можно было увидеть. Исходящий от тухлого мяса смрад прокисшего затора накладывался поверх запаха гниения, и вонь была такой отвратительной, что у смертных слезились глаза. За запертыми дверями лежала одна лишь тьма.

Я не видел и не чуял этого сам. Я воспринимал все посредством чувств моей волчицы.