Силы Хаоса: Омнибус (ЛП)

— Нейтралитет Галлиума признается многими группировками изо всех Легионов. Это убежище, и оно должно таковым остаться.

— Времена меняются, — произнес Леор. — Войны Легионов…

— Тихо, — она положила руку Леору на голову, словно жрица, совершающая помазание верующего. — Тихо, центурион Укрис. Мои сердце и разум не из тех, что склонятся перед любыми убеждениями, на которые ты способен. Однако ты с Фальком, которым я восхищаюсь, и Хайоном, которым я дорожу. Так что я не стану карать тебя за недостаток почтительных манер.

— Мммм, — неуклюже отозвался Пожиратель Миров. Кераксия подняла руку. Это было мудрое движение, поскольку я подозревал, что еще немного — и она бы лишилась конечности от удара цепного топора.

Леор смотрел прямо на меня.

— Я слыхал, как твое имя произносят в группировках с тем, что сойдет за страх, и слышал, как его проклинали и люди, и демоны. Хайон, мне никогда не приходило в голову, что ты можешь кому-то действительно нравиться.

— Eshaba, — ответил я на награкали, смешанном наречии его Легиона. Леор встретил было мою учтивую благодарность презрительной улыбкой, но Кераксия протянула одну из своих четырех рук и провела черным кончиком пальца по моему наплечнику. Она проследила мое имя, написанное по-просперски на кобальтово-синем керамите.

На моем ретинальном дисплее со звоном возник целеуказатель, заключивший ее лицо в рамку. От нее пахло фицелином, дымом выстрелов, дыханием дракона.

— Пожиратель Миров, он проявляет уважение и привносит в свои дела дальновидность, — теперь ее голос стал мягче, внимание снова переместилось на Леора. — Хайон является образцом того, чем могли бы стать Легионы, если бы позволили себе роскошь эволюции. Мне нравится, как он держится без притворства и уважает автономию миров-колоний Механикума. Нравится, что его имя эхом разносится по всему Оку — маг, пытавшийся остановить безумие Аримана. Колдун, стоящий рядом с чужой-ангелом. Воин, продающий свой топор и чародейство тому, кто заплатит больше всех.

Затем она вновь посмотрела на меня.

— А они платят хорошо, не правда ли? Все это тяжелое железо и бронированная сталь, постоянно увеличивающие твою Синтагму.

Я подумал о бесценных реликтовых роботах на борту «Тлалока». Собранные за десятки лет сотни, все вплетенные в совокупное сознание Анамнезис. Да будут прокляты все враги, которым хватит глупости взять мой боевой корабль на абордаж.

— Как Анамнезис? — поинтересовалась Правительница.

— Она в порядке.

— Славно. Славно, — Кераксия продолжала пристально глядеть на меня. Я мог, не задумываясь дважды, обращаться с речами к полкам перед битвой, или же приказывать убить тысячу рабов, однако под взглядом Кераксии внезапно ощутил смущение. — Передай ей мои наилучшие пожелания.

— Передам, Правительница.

— Валикар, отведи их к выжившим с «Восхода трех светил». И, Хайон…

— Правительница?

— Не жди ни от кого из них слишком много, мой колдун. Юстаэринцы уже не те, какими когда-то были.

Медицинские помещения Ореола Ниобии больше напоминали мастерские, а не место лечения. Мы шли по ним, а рабы и слуги, кланявшиеся мне и торопившиеся убраться дороги, глядели на Нефертари исключительно с испуганной ненавистью. Отвращение Империума к чужим прикрыто тонким слоем лицемерия, поскольку вольные торговцы, исследователи пустоты и отчаянные генералы заключали сделки с разными породами ксеносов Галактики на фронтирах Империума с тех самых пор, как наш вид впервые покинул Терру. Однако в Империи Ока нелюдей ненавидят по-настоящему, сильнее всего. Это владения людей и демонов, порожденные при гибели империи чужих.

В медицинских камерах находились сотни людей, как того и можно было ожидать на станции размера Ореола Ниобии. В каждой из комнат в нишах и люлька трещали и гудели машины, о функциях которых я мог только догадываться, подключенные к системам поддержания жизни, циркуляторам плазмы, насосам подачи крови и множеству иного оборудования, чье назначение не было столь очевидно. Половина аппаратуры казалась живой, в отформованном подвижном металле вместо кабелей проглядывали вены. Одним Богам было ведомо, какие знания применял здесь Механикум.

Перед нами шел Валикар, и рабочие с прислужниками протирались ниц, когда мы проходили мимо. Мы шли по общим помещениям, минуя комнату за комнатой и направляясь в лежащие за ними охраняемые хранилища. Температура падала, на моем ретинальном дисплее вспыхивали руны. Леор и Нефертари, чьи лица были неприкрыты, выдыхали в холодный воздух облачка тумана.

В тот же миг, когда мы вошли в хранилище, мне пришлось остановиться и ухватиться за железную дверную раму. Меня захлестнул и пронзил голод, настолько яростный, что у меня выступил пот. Рядом со мной низко, с придыханием зарычала Гира.

Я чую Дваждырожденных.

— В чем дело? — спросил Леор. — Во имя Богов, что с тобой не так?