Силы Хаоса: Омнибус

Это было храбро, настолько, насколько можно было назвать храбрым все, что делали Несущие Слово. Этот поступок демонстрировал его преданность легиону, а она была для них типична. Аргулеон Век уже давно преисполнился к таким, как они, большим отвращением, чем к кому-либо еще. Немыслящие проповедники, которые прикрывали собственное своекорыстие и коварство ширмой фальшивой религии. С их кафедр провозглашалась ненависть, как будто это нечто священное, и они истребляли все, что стояло на пути, просто чтобы доказать, что они выше тех несчастных, которых растаптывают в прах. Вот что мог сделать Хаос — сгноить то, что есть человеческого в человеке, и жестоко заставить его верить в то, что он все еще чего-то достоин.

Фаэдос, прижавшийся спиной к перилам за углом, прыгнул на приблизившегося Века в надежде взять врага врасплох. Век перехватил своим клинком цепной меч Несущего Слово, втиснул его между зубцами и крутанул, вырывая оружие из хватки Фаэдоса. Тот выпустил рукоять и перекатился под рукой Века, выпустив в него очередь болтов снизу вверх. Век уклонился и почувствовал, как воздух стал обжигающе горяч, когда болты промелькнули мимо его туловища, достаточно близко, чтобы опалить одежду.

— Доспех, — сказал Век, и пластины брони, вылетев из глубин «Песни Резни», промелькнули в воздухе и с грохотом сомкнулись вокруг его тела. Многие элементы древнего снаряжения Века попали в руки пророков и тиранов Торвендисе, но «Песнь Резни» сохранила меч из сердца звезды и доспехи глубин в безопасности своего арсенала.

Броня была вырезана из костистых экзоскелетов гигантских морских существ, которые чистили дно океанов Торвендиса. Жесткие ребристые пластины из костей и хрящей упали на верхнюю часть его тела и руки, а кольчуга из метеоритного железа, словно шелк на ветру, протекла по воздуху и обмоталась вокруг живота и горла. Твердые шипы вытянулись вдоль спины, и боевые перчатки из зачарованной акульей кожи скользнули на пальцы.

Фаэдос поймал падающий цепной меч, но следующий удар отразили поножи из плотной и прочной, как железо, кости, которых еще секунду назад не было. Свободной рукой Век схватил Несущего Слово за ворот доспеха и швырнул в бок ближайшей турбины. Его пронзило электричество, выпустив фонтан бело-голубых искр, и он тяжело упал на пол.

Фаэдос боролся до последнего. Но мышцы горели внутри силового доспеха, и рука уже двигалась медленно. Ударом сапога Век отвел цепной меч в сторону, выбил его из рук, поймал и вогнал в поясницу врага. Цепные зубья вгрызлись в пласталь и кость. Фаэдос задергался, как насекомое на булавке, хватая ртом воздух, и умер.

Век не мог отрицать, что это ему понравилось. Он чувствовал почти такое же удовольствие, как тогда, много лет назад, когда он укрощал Мальстрим во имя Хаоса, штурмовал города и вырезал армии ради голосов в голове, которых называл богами. Он хотел утонуть в океане крови, наслаждаться в водовороте плоти, восторгаться распадом и владеть силами перемен, как оружием. Он сделал все, что они просили, и попросил взамен лишь, чтобы они даровали ему честь быть их величайшим чемпионом. Век полностью отдался Хаосу, и понадобилось десять тысяч лет, чтобы вернуть себя обратно.

Он оставил дымящееся тело Фаэдоса на мосту и пошел дальше, охотиться на оставшихся.

Занятный факт, но почти все легенды были истинными. Аргулеон Век действительно мог быть высотой с гору, когда хотел — но это было редко, потому что он давно запомнил, что меньшая цель живет дольше. Он ходил по дну океанов и охотился на тварей, что жили там. Он сорвал с петель врата Обсидианового города и сломал спину Сверхдемону, который в нем правил. Он выступил против армии инопланетных дикарей и убил их всех голыми руками. Он свершил все деяния, которые, как гласили легенды, произошли до прибытия на Торвендис, и многое из того, что было сделано после. И, прежде всего, он сражался с Последним.

Конечно, никто на Торвендисе на самом деле не знал, чем был Последний. Если кто-то и отгадал правильно, но его ответ потопили другие, выжившие теории. Те, что говорили, будто Последний был громадным могущественным демоном, или богом, повинным в заговоре против бесчисленных иных божеств варпа, или древней таинственной боевой машиной, оставленной чужаками. Век нашел бы всю эту ложь забавной, если она не прикрывала куда более страшную истину.

Истина состояла в том, что эту область космоса не всегда занимал Мальстрим. Тот факт, что Мальстрим вообще был здесь, частично был виной Века, и за это он никогда себя не простит. Скоро, сказал он себе, скоро станет известна правда, и тогда он, возможно, немного искупит все, что сделал. Этого будет недостаточно, и даже близко не хватит, чтобы уравновесить содеянное им зло. Но даже если его поступок — не более чем жест, то все равно это будет больше, чем все, чего он добился до этого.