Силы неисчислимые

- В пазухе штаба двух паразитов держите?! Вот после этого и доверяйся штабу!

Рева резко повернулся на своем диване и, сморщившись от боли, осуждающе сказал:

- Не туда клонишь, друже. Тоже нашел основание - какие-то анонимки. Чтобы им поверить, много ума не надо.

- Не будем спешить с выводами, - пытаюсь успокоить товарищей, хотя самому приходится сдерживаться, чтобы не поддаться гневу. - Кенина и Волчков наши лучшие разведчики. Они много сделали для нас.

- Маскировка! - не унимается сверхбдительный товарищ. - В нашем деле глаз да глаз нужен. А меня прорабатывают за то, что никого не принимаю в отряд. Пусть прорабатывают, но я спокоен: отряд огражден от шпионов.

Хотелось оборвать его, но уж очень претил мне разговор о всяких слухах и анонимках, к которым я и до войны испытывал настоящее отвращение. Да и мысли были заняты другим.

- Чего нам ждать, Захар? - спрашиваю комиссара. - Нужно выполнять директиву.

- Это ясно, - откликнулся Богатырь. - Но следует все продумать.

Он молча шагает по комнате, чуть склонив голову и обеими руками схватившись за ремни портупеи. Я понимаю. Каждому из нас сейчас нелегко. Красная Армия почти у ворот Орловской области. Мы так ждали ее. И вдруг надо уходить, забираться еще глубже в грозные дебри вражеского тыла.

Все молчат. Слышу, как за окном снова неистовствует вьюга, надрывно скрипит калитка. Ох, не сладко в такую пору отправляться в далекий поход! Но надо...

Раскладываю на столе свою карту. Товарищи склоняются над ней. Рассуждаю вслух:

- Значит, в Середине-Буде есть полк СС? И с фронта против нас снимают дивизию. Следовательно, нашим войскам на каком-то участке будет легче. Уже это доказывает необходимость нашего похода.

- Хватит, - вскочив как ужаленный, грохает кулаком по столу один из командиров. - Никуда я не пойду: ни на Сумщину, ни в Малин. Врагов мне и здесь хватит. Есть у меня две диверсионные группы, работой будут обеспечены, и баста! Пусть другие до меня дотянутся, потом кивают.

Тут уж я не выдержал:

- Нет, партизанщины мы не допустим!

Притих товарищ.

- Не хорохорьтесь, - тихо, но отчеканивая каждое слово, сказал ему Богатырь. Комиссар едва скрывал свой гнев, но выдержка не изменила ему и на сей раз. Только брови насупились.- Не зазнавайтесь. Оснований нет. Дотягиваться до вас некому и, главное, незачем. В хвосте плететесь. И запомните, партийная организация отряда вас не поддерживает. Подумайте об этом. На волоске держитесь.

- Я давно знаю, что вы ключи ко мне подбираете, - проворчал тот. - И вы меня, пожалуйста, не запугивайте. Если вам угодно, то вот, читайте. - Он бросил на стол радиограмму.

Захар читает вслух:

- "Оставайтесь на месте. Действуйте самостоятельно. Строкач".

Реву словно вихрь подхватил. Он потребовал, чтобы мы, невзирая на радиограмму полковника Строкача, сняли этого человека с должности командира отряда.

- К черту! - бушует Рева. - Надо у него отобрать и радистов и радиостанцию.

Честно говоря, у меня самого возникли те же мысли, которые так внезапно выпалил Рева. Слишком трудно стало работать с этим товарищем. Но я помнил, что его отряд сформирован обкомом партии еще в сентябре 1941 года, оснащен радиостанцией, благодаря которой мы впервые смогли связаться с ЦК Компартии Украины. Признательный за это, я заставлял себя мириться с его частыми заскоками.

- Да, тут что-то не так, - сказал Богатырь. - Надо сделать повторный запрос в штаб.

- Тебе только со старостами воевать, - продолжает Рева отчитывать командира отряда. Они смотрят в упор друг другу в глаза. Оба красные, возбужденные, вот-вот сцепятся, как петухи.

Жестом заставляю всех замолчать.

- Слушайте приказ. Отряды готовить к выходу на Украину. Кто не подчинит себя общему делу, будет снят с командования. Что касается радиограммы полковника Строкача, уточним все детально. Буду отвечать за все я.

Несколько мгновений в комнате царит тишина. Первым поднимается Боровик:

- Мне ясно. Можно быть свободным?

За ним Погорелов:

- Отряд будет готов к выходу, товарищ командир!

А упрямец, который так много спорил с нами, молчит. Потом взмахивает рукой.

- Ладно! Разрешите идти?

Он уже подошел к двери, когда его остановил Богатырь:

- Я хотел бы просить вас впредь заявления о недоверии к штабу бросать осмотрительнее. Командир не может, не имеет права уподобляться безвестному анонимщику: мое дело шлепнуть обвинение, а там пусть расхлебывают...

Командир потоптался немного, скривил губы:

- Так это ж я насчет тех паразитов Кениной и Волчкова. Они ж тут у вас в полное доверие втерлись.