Силы неисчислимые

— Теперь у нас с боеприпасами вопрос решен, и ими мы обеспечены до конца войны. Мы можем вам дать и артиллерию, и минометы, и боеприпасы.

— Необходимо решить вопрос с самолетами, — подхватил Пономаренко.

— А что с самолетами?

— Снабжение партизан все еще находится в полной зависимости от фронтов, — объяснил Пономаренко.

— Давайте для начала прикрепим к партизанам полк Гризодубовой, — обращаясь к Ворошилову, сказал Сталин и добавил после небольшой паузы: — Передайте ей мое распоряжение.

Вот, думаю, здорово! Проблема, недавно казавшаяся нам неразрешимой, вдруг стала сразу близка к решению.

Между тем Сталин продолжает спрашивать о перспективах дальнейшего развития партизанского движения. Я сказал, что ЦК партии Украины поручил мне разведать возможности перехода на правый берег Днепра. По маршруту, по которому намечен этот переход, уже работает наша разведка, и ее данные свидетельствуют о том, что пройти туда можно. Мы рассчитываем, что наши войска скоро перейдут в контрнаступление, и, если мы займем позиции на правом берегу Днепра, это облегчит им форсирование реки.

— Но до этого, — объясняю я, — нам предстоит провести и другую работу. Партизанское движение не везде еще получило должное развитие, нет оружия, и леса почти полностью контролирует враг. Наш приход на правобережье Днепра поможет народу подняться. С товарищем Ковпаком мы советовались, — закончил я, — он согласен на такой переход.

Сталин подзывает меня к карте и просит, чтобы я показал, как мы намерены осуществить этот тысячекилометровый переход по тылам врага. Стараюсь как можно подробнее осветить наш маршрут.

Ни одного вопроса мне не последовало. Сталин вскоре посмотрел на часы и стал завершать совещание.

— Как вы отнесетесь к тому, — сказал он, обращаясь к партизанским командирам, — чтобы назначить при Центральном штабе партизанского движения главнокомандующего? — И тут же сразу назвал кандидатуру на эту должность: Как вы смотрите, если главнокомандующим будет товарищ Ворошилов?

Мы восприняли это предложение с воодушевлением.

— Надо издать специальный приказ, который стал бы программой дальнейших действий для всех партизан. Дело в том, что если мы дадим партизанскому движению правильное направление, то тем самым намного облегчим условия для достижения победы над врагом.

Далее Сталин говорит, что наша задача — разрушать коммуникации врага на всем их протяжении.

— Пусть на пути к фронту его войска встречают тысячи препятствий. Уже поэтому необходимо всячески содействовать развитию партизанского движения. Надо подумать о перераспределении партизанских сил. Нужно вывести наиболее сильные соединения в новые районы, где населению еще не удалось сплотиться в вооруженные отряды и создать по-настоящему действующее подполье. Совершенно очевидно, что без помощи, как вы называете, Большой земли и крупных партизанских отрядов и соединений, получивших уже известную славу, потребуется много времени для развертывания партизанского движения в этих районах. Поэтому есть предложение сегодня не затрагивать вопроса о переходе партизан на правый берег Днепра. Специально обсудим завтра… — Сталин задумался и вдруг добавил: — Учтите, товарищи, что без активной помощи партизан нам придется воевать еще четыре года…

Потом он обратился к нам всем с заданием подготовить к завтрашнему вечеру проект приказа главнокомандующего с учетом всех проблем развития партизанского движения. Мы тогда были поражены этим поручением и расценили его как акт величайшего к нам доверия. Кстати замечу, что тогда мы исписали немало бумаги и текст проекта приказа едва уложился на десятке страниц. Несколько позже, когда мы были уже на своих партизанских базах в тылу врага, нам вручили приказ, поместившийся на полутора страницах, и наших формулировок я что-то там не обнаружил.

Кто-то из нас спросил, будет ли второй фронт.

Сталин прошелся по кабинету и спокойно сказал:

— Передайте партизанам и всему народу, что второй фронт будет обязательно. И он будет в то время, когда больше всего понадобится самим союзникам.

Мы получили также ответ на ранее заданные нами вопросы, касающиеся коммунистов, уничтоживших свои партийные билеты, а также военнопленных.

— Сейчас, — сказал Сталин, — надо смотреть на то, как человек воюет. Нельзя в этих делах подходить чисто формально. — Потом он спросил у Ворошилова: — Как товарищи устроены?

Ворошилов сказал, что мы живем в гостинице «Москва», что, дескать, товарищи ведут себя очень скромно. Был даже такой случай, добавил он, когда дирекция гостиницы намерена была в их честь дать банкет, но партизанские командиры от парадного ужина отказались.

— Правильно сделали, — коротко бросил Сталин. — Они же коммунисты, понимают, какое сейчас время.

Прощание было коротким, и мы вышли из кабинета.