Сим удостоверяется

— Верно, — согласился Тиркелл. — И если мы не состоим в каком-нибудь таркомаре, нас никто не наймет на работу. А членами таркомара мы можем стать, только уплатив вступительный взнос — тысячу софалов.

— Не очень-то налегайте на бобы, — предупредил Андерхилл. — У нас осталось всего десять банок.

— Нам позарез нужно что-то предпринять, — сказал Мэн, раздав сигареты. — Венериане не хотят снабжать нас пищевыми продуктами. Одно в нашу пользу: они не имеют права отказаться эти продукты продать. Это же незаконно — не принять от покупателя законное средство платежа.

Майк Парящий Орел с унылым видом перебирал свои шесть грибов.

— Да-а. Остается только раздобыть это законное средство платежа. Мы же здесь хуже нищих. Эх, придумать бы что-нибудь…

«Гудвилл» был на Венере первым посланцем Земли. Перед отлетом на корабль погрузили запас продовольствия на год с лишним, но, как оказалось, у венериан пищи было предостаточно. Продуктами питания их обеспечивали гидропонные установки, размещенные под городами. Но на поверхности планеты не росло ни одного съедобного растения. Животных и птиц было крайне мало, поэтому, даже если б у землян не отобрали оружие, на охоту рассчитывать не приходилось. Вдобавок после трудного космического полета жизнь здесь вначале показалась настоящим праздником в условиях чужой цивилизации, которая на первых порах землян очаровала.

Чужой она была, это точно. Венериане отличались крайней консервативностью. Их вполне устраивало то, что годилось для их отдаленных предков. У людей создалось впечатление, что венериане упрямо противятся любым переменам.

А из-за прилета землян что-то могло измениться.

Поэтому землянам был объявлен бойкот в форме пассивного неприятия. Впрочем, первый месяц все шло без сучка и задоринки. Капитану Мэну вручили ключи от столичного города Вайринга, вблизи которого сейчас стоял «Гудвилл», и венериане щедро снабжали их пищей — непривычными, но вкусными кушаньями из растений, произрастающих в гидропонных садах. В обмен на эти деликатесы земляне бездумно раздавали собственные продукты, угрожающе истощив свои запасы.

Но пищевые продукты венериан быстро портились, и дело кончилось тем, что в распоряжении людей оказался запас продовольствия всего на несколько недель (жалкие остатки того, что они привезли с Земли) да гора гниющих экзотических блюд, от аромата которых еще недавно текли слюнки.

А венериане перестали приносить свои скоропортящиеся фрукты, овощи и грибы, по вкусу напоминающие мясо. Теперь они действовали по принципу «деньги на бочку — и никакого кредита». Большой мясной гриб, который мог насытить четырех голодных мужчин, стоил десять фалов.

Но поскольку у землян не было никаких фалов, мясные грибы были для них недоступны, как, впрочем, и все остальное.

Сперва земляне не придавали этому особого значения — пока не спустились с заоблачных высот и всерьез не призадумались над тем, как раздобыть пищу.

Положение оказалось безвыходным.

Проблема была проста и примитивна. Они, представители могущественной земной цивилизации, хотели есть. Скоро они проголодаются еще больше.

И у них не было никаких ценностей, кроме золота, серебра и бумажных денег. А здесь все это ничего не стоило. На корабле имелся нужный металл, но не в чистом виде, а как составная часть сплавов.

Денежным стандартом Венеры было железо.

— … Обязательно должен быть какой-то выход, — упрямо заявил Мэн, и его лицо с твердыми резкими чертами потемнело. — Я намерен снова обратиться к Главе Совета. Джораст — баба неглупая.

— А что это даст? — поинтересовался Тиркелл. — Тут выручат только деньги.

Мэн смерил его взглядом, кивком поманил Майка Парящего Орла и направился к выходному клапану. Андерхилл живо вскочил.

— Можно мне с вами?

— Пойдем, если тебе так уж неймется. Только пошевеливайся.

Трое землян вошли в клубящийся туман, погрузившись по щиколотку в липкую грязь, и молча потащились к городу.

— А я-то думал, что индейцы умеют использовать дары природы, — чуть погодя сказал Андерхилл, обращаясь к навахо.

Майк Парящий Орел с усмешкой взглянул на него.

— Я же не венерианский индеец, — возразил он. — Допустим, я сумел бы сделать лук и стрелу и подстрелить какого-нибудь венерианина. Нам ведь не станет от этого легче — разве что его кошелек будет набит софалами.

— Мы могли бы его съесть, — мечтательно прошептал Андерхилл. — Любопытно, какой вкус у жареного венерианина.

— Выясни это и, вернувшись домой, напиши бестселлер, — посоветовал Мэн. — При том условии, конечно, что ты домой вернешься. В Вайринге есть полиция, приятель.

Андерхилл переменил тему:

— А вот и Водяные Ворота. Черт возьми, запахло чьим-то ужином!

— Верно, — проворчал навахо, — но я надеялся, что у тебя хватит ума промолчать. Заткнись, и пошли дальше.

Вайринг окружала стена типа каменной ограды. Вместо улиц в нем были каналы, а вдоль каналов тянулись скользкие от слякоти тропинки, но тот, кто имел хоть один фал, никогда не ходил пешком.

Яростно чертыхаясь, земляне шлепали по грязи. Никто не обращал на них внимания.