Сим удостоверяется

— Вот именно, — подхватил Локк. — На твоей стороне преимущество: ты знаешь себя лучше, чем мне дано тебя узнать. Зато тебе мешает незрелость, отсутствие чувства пропорций. А у меня еще одно преимущество — больший опыт.

— Но ведь это твой опыт, папа. В какой мере он ценен для меня?

— Об этом ты лучше предоставь судить мне, сын.

— Допустим, — сказал Авессалом. — Жаль вот только, что меня не отдали в ясли для одаренных.

— Разве тебе тут плохо? — спросила задетая Эбигейл, и мальчик быстро поднял на нее теплый, любящий взгляд.

— Конечно, хорошо, Эби. Ты же знаешь.

— Тебе будет намного хуже, если ты станешь слабоумным, — язвительно вставил Локк. — Например, чтобы изучать энтропическую логику, надо овладеть темпоральными вариациями, связанными с проблемой относительности.

— От таких разговоров у меня голова разбаливается, — сказала Эбигейл. — И если вас беспокоит, что Авессалом перенапрягает мозг, не надо с ним разговаривать на эти темы. — Она нажала на кнопки, и металлические тарелки, украшенные французской эмалью, соскользнули в ящик для грязной посуды.

— Кофе, брат Локк… молоко, Авессалом… а я выпью чаю.

Локк подмигнул сыну, но тот остался серьезным. Эбигейл поднялась и, не выпуская из рук чашки, подошла к камину. Она взяла метелку, смахнула осевший пепел, раскинулась на подушках и протянула к огню тощие ноги. Локк украдкой зевнул, прикрыв ладонью рот.

— Пока мы не пришли к соглашению, сын, пусть все будет по-прежнему. Не трогай больше ту книгу об энтропической логике. И другие тоже. Договорились?

Ответа не последовало.

— Договорились? — настаивал Локк.

— Не уверен, — сказал Авессалом после паузы. — Откровенно говоря, книга уже внушила мне кое-какие идеи.

Глядя на сидящего против него сына, Локк поражался несовместимости чудовищно развитого ума с детским тельцем.

— Ты еще мал, — сказал он. — Ничего страшного, если подождешь немного. Не забудь, по закону власть над тобой принадлежит мне, хоть я и ничего не сделаю, пока ты не согласишься, что я поступаю справедливо.

— Мы с тобой по-разному понимаем справедливость, — сказал Авессалом, выводя пальцем узоры на скатерти.

Локк встал, положил руку на плечо мальчика.

— Мы еще не раз вернемся к этому, пока не выработаем наилучшего решения. А теперь мне надо проверить кое-какие работы.

Он вышел.

— Отец желает тебе добра, Авессалом, — сказала Эбигейл.

— Конечно, Эби, — согласился мальчик, но надолго задумался.

На другой день Локк провел занятия кое-как и в двенадцать часов видеофонировал доктору Райану в Вайомингские ясли для одаренных детей. Райан разговаривал уклончиво и рассеянно. Сообщил, что спрашивал детишек, поддерживают ли они связь с Авессаломом, и что все ответили отрицательно.

— Но они, разумеется, солгут по малейшему поводу, если сочтут нужным, — прибавил Райан с необъяснимым весельем.

— Что тут смешного? — осведомился Локк.

— Не знаю, — ответил Райан. — Наверное, то, как терпят меня детишки. Временами я им полезен, но… сначала предполагалось, что я здесь буду руководить. Теперь детишки руководят мною.

— Надеюсь, вы шутите?

Райан опомнился.

— Я отношусь к одаренным детям с исключительным уважением. И считаю, что по отношению к сыну вы совершаете серьезнейшую ошибку. Я был у вас в доме примерно год назад. Это именно ваш дом. Авессалому принадлежит только одна комната. Ему запрещено оставлять свои вещи в других комнатах. Вы его страшно подавляете.

— Я пытаюсь ему помочь.

— Вы уверены, что знаете, как это делается?

— Безусловно, — окрысился Локк, — даже если я не прав, это не значит, что я совершаю сыну… сыно…

— Любопытный штрих, — мимоходом обронил Райан. — Вам бы легко пришло на язык «отцеубийство» или «братоубийство». Но люди редко убивают сыновей. Этого слова сразу не выговоришь.

Локк злобно посмотрел на экран.

— Какого дьявола вы имеете в виду?

— Просто советую вам быть поосторожнее, — ответил Райан. — Я верю в теорию мутации, после того как пятнадцать лет проработал в этих яслях.

— Я сам был гениальным ребенком, — повторил Локк.

— Угу, — буркнул Райан; он пристально посмотрел на собеседника. — А вы знаете, что мутации приписывают кумулятивный эффект? Тремя поколениями раньше гениальные дети составляли два процента. Двумя поколениями раньше — пять процентов. Одним поколением… словом, синусоида, брат Локк. И соответственно растет коэффициент умственного развития. Ведь ваш отец тоже был гением?

— Был, — признался Локк. — Но он не сумел приспособиться.

— Так я и думал. Мутация — затяжной процесс. Есть теория, что в наши дни свершается превращение из homo sapiens в homo superior.

— Знаю. Это логично. Каждое мутировавшее поколение — по крайней мере доминанта — делает шаг вперед, и так до тех пор, пока не появится homo superior. Каким он будет…

— Навряд ли мы когда-нибудь узнаем, — тихо сказал Райан. — И навряд ли поймем. Интересно, долго ли это будет продолжаться? Еще пять поколений, или десять, или двадцать? Каждое делает очередной шаг, реализует новые скрытые возможности человека, и так до тех пор, пока не будет достигнута вершина. Сверхчеловек, Джоэл.